Было грустно и смешно: Белый Граф у моих ног, вернее лап. Майра лопнет от зависти…
Он не ответил. Медленно протянул руку, и я сказала себе: только не вздумай мурлыкать. Но было поздно. Как можно не мур-рлыкать, если это так хор-р-рошо, что словами не пер-р-редать… и весь мир-р-р где-то далеко-далеко, и кажется, вр-р-ремя остановилось… М-р-р-р…
Он уже гладил меня много раз. И носил на руках.
Уйма людей меня гладила.
Но никогда в этом жесте и моем на него отклике не было столько двусмысленности.
Я чувствовала, как ласковая ладонь спускается с шеи на лопатки, проходит по спине до пояса, потом почти до хвоста — и снова, и снова. М-р-р-р…
"Ваше сиятельство!"
Рауд убрал руку. Его дурное настроение развеялось, в опаловых зрачках прыгали смешинки.
— Зови меня по имени, сколько раз просить!
Потом он враз посерьезнел.
— Мы вернем тебе тело, Кошка.
А вот это он зря сказал. Не обещай того, что не можешь выполнить.
Зал я узнала с первого взгляда, хотя была здесь всего раз, и то мимоходом, когда мы с Шоколадкой перебегали от одного тайного лаза к другому. Как можно не узнать место, посреди которого растет живой дуб — зеленый в разгар зимы!
Его крона накрывала центр зала раскидистым шатром, ветви были украшены пестрыми гирляндами, безделицами из фольги и крохотными лучезарами, заключенными в футляры цветного шелка. Узловатый ствол в четыре обхвата обвивали золотые и серебряные цепи.
Вокруг дуба без видимых опор ходили друг за другом солнце и луна. Недосягаемо высокий потолок изображал небесный свод, но вместо звезд на нем цвели цветы. Звезды мерцали ниже, покачиваясь на прозрачных нитях — как стеклянные капельки в храме Свена и Свяны. Нити проблескивали еле-еле, будто дождинки в воздухе. Звезды весело перемигивались, меняя оттенки.
И вся эта феерия огней разливались в зеркале узорчатого паркета сплошным озером бликов, сияя так, что глазами было больно.
Я думала, меня на бал не возьмут. Но было решено, что принцесса Вайнора должна предстать перед двором будущего супруга во всем великолепии. А снежная кошка, которой восхищалась сама королева-бабушка, станет пикантным штрихом к образу прекрасной камелии Севера.
Для меня даже соорудили корзинку в кружевах и лентах.
Но принцесса сказала:
— Я видела, как Белка ходит с графом. Белка, я знаю, ты большая умница. Может, ты и со мной пойдешь?
— Мр-рм, — согласилась я.
И мы пошли.
Сегодня Камелия впрямь была снежной принцессой. Платье льдисто-голубых тонов — тяжелые шелка, легкие вуали, искрящиеся кружево. Кроем похоже на то, что отказались купить у нас обманщики Болли. Майра не зря пророчила: скоро такое будет носить вся Альгота.