Оказалось, может.
— Как ты думаешь, что происходит с изобличенными фантумами? — спросил Рауд. — Не все они преступники, хотя у большинства темная природа рано или поздно берет верх. В прежние времена многих высылали на север под особый надзор, в самые дикие месте. Тех, кто не хотел уезжать, отсекали от Небыли. А некоторых забирали к себе служители Дакха. Что с ними делали, не знаю, это тайна храма. Известно, что они теряли тело зверя-фантума, но сохраняли способность ходить по снам, а их жизнь подчинялась одной цели — служить храму. Поскольку в наши дни фантумов почти не рождается, храм берет на службу оборотней, преступивших закон…
От этих слов я поежилась.
Сколько же тайн хранит наш мир! Жила бы у себя в Свеянске, гуляла ночами по крышам и ничего этого не знала.
Бусину, данную шаманкой, Рауд отцепил, внимательно осмотрел и прицепил обратно. За эту бусину шаманка запросила двести марок, а во сколько обошелся ему наш с ней разговор в Зыби, я даже спросить побоялась.
Сани выехали на торговую улицу и приостановились у мужской галантереи.
В карету, отдуваясь, забрался человек, оказавшийся самым настоящим ученым магом. Под шубой у него пряталась академическая мантия, а в саквояже — всевозможные инженерно-магические приспособления.
Маг сообщил, что его научные интересы лежат в области незримых миров и спиритуальных практик, а потом битый час прикладывал ко мне свои хитроумные инструменты, задавал вопросы через Рауда, что-то обдумывал, прикидывал. На шаманский амулет он скривился, но махнул рукой: "Лишним не будет".
— Если бы вы пришли ко мне в первые сутки, — вздохнул он наконец, — можно было бы попытаться обратить процесс, а теперь остается уповать на, так сказать, метод, предложенный богами.
Он снял пенсне и потер мясистый нос.
— Мне не нравится, что вас адресовали сразу к Двуликому. Он самый сложный и непредсказуемый из богов. Бог выбора, бог всех богов. Он тоже может потребовать свою цену, и такую, что вам не захочется платить.
Бог выбора? Как будто у меня есть выбор!
— Боги вообще непредсказуемы. Тем более в такую ночь, когда все лики собираются в один и распадаются заново, боги выходят к людям, а люди становятся богами. Хотел бы я присутствовать при этом явлении. Восьмой год подаю прошение в храм, но пока безрезультатно.
Маг вздохнул опять, пожелал мне удачи и откланялся.
"Что он имел в виду?" — спросила я Рауда.
— Что в жизни есть вещи, не поддающиеся познанию… — последовал ответ. — Ты когда-нибудь задумывалась, почему в храме, который носит имя всех богов, распоряжаются ули Двуликого?