— Если вы читали старые книги, то знаете, что такое уже случалось.
— И ни разу не кончилось добром! Мой отец никогда ничего не боялся, а сейчас боится. Он пошел на договор с Эйланом, потому что думает, что Альрик готовится к большой войне. А я… слишком поздно поняла, на что согласилась.
Голос принцессы упал.
— Что должно стать платой? — спросил Рауд.
Она стушевалась.
— Моя… девственная кровь, — ответила еле слышно.
Я живо представила, как Рауд качает головой, отказываясь принимать ответ.
— Но мы же просим немногого! — взмолилась Камелия. — Дать мне силу подобную той, какой обладают секачи. Всего на одну ночь! Чтобы отрезать его от невидимых миров, от мира богов, тогда он потеряет свои дары, и все мы вздохнем свободно.
— Вы в самом деле так наивны, Камелия? Даже светлые боги всегда требуют больше, чем человек готов дать. А темные берут сторицей. И вы рассчитываете откупиться такой малостью?
— Это для вас малость — отдать себя нелюбимому!
Над пихтами крикнула сойка. Небо было затянуто облаками, и я чуяла, что с утра опять пойдет снег, а к ночи разгуляется метель. Веселый будет праздник.
— Фьюго знает? — спросил Рауд.
— Нет! — ахнула Камелия. — Вы же не скажете ему? Пожалуйста…
— Помните историю князя Эймина? Он тоже заключил договор с темной Небеей. Ночь с прекрасной дочерью вождя горвитов в обмен на десять торговых ладей со всеми, кто был на борту. А потом его жена бросилась в море с башни и в один год погибли все двенадцать детей. Сам князь сошел с ума, его княжество было смыто великим потопом.
— Но это же только легенда, — прошептала Камелия почти беззвучно.
— Как вы думаете, почему принцу Фьюго позволили сопровождать вас?
Вновь повисла тишь. Казалось, даже снега прекратили свое шуршание.
— Не верю… — выдохнула принцесса.
— Тьма берет то, что вы любите больше всего.
— Нет! Вы не можете знать!
— Не могу. Но так написано в тех самых старых книгах. Так было всегда, Камелия.
— Зачем вы говорите мне все это? — простонала она. — Чего вы хотите?
— Я хочу, чтобы вы помогли мне остановить Альрика другим способом. Вы напрасно думаете, будто обладание тремя дарами ничего ему не стоит. Я помню его жизнерадостным мальчишкой, вспыльчивым, но отходчивым и, в общем, добродушным. Помню, как он мечтал стать хорошим королем. Но сейчас я вижу перед собой совсем другого человека, человека на грани помешательства. Не говоря о том, что он не справляется с даром зимы…
— Так вы все-таки отдали свой дар? — наверное, в этот момент принцесса смотрела на его рыжие волосы — и на снежную прядь в них.
Рауд, должно быть, кивнул.