В просторной передней всем входящим подносили старинного вида кубки со священным питьем, которое раскрепощает разум и позволяет видеть скрытое. Так велела традиция. Камелия было отказалась — она владычица стихий, пусть и с малым даром, зачем ей обострять чувствительность? Но служитель не отступал с пути, протягивая ее высочеству подносик с кубком, глаза из прорезей черно-белой маски смотрели с упреком. Камелия смутилась и выпила.
Мы вошли. В первый миг мне показалось, что в зале много ярусов и гости на них тоже в масках. Потом стало ясно, что гостей наверху нет, а маски есть. По окружности — статуи богов, самых важных, нужных и почитаемых, а по стенам — личины разных прочих, малых, слабых, неизвестных и забытых. Все они собрались тут, каждому нашлось местечко в общем доме. Все смотрели на нас и что-то про себя думали, и под взглядами сотен неживых глаз мне сделалось неуютно.
Народу в зале было много, но середина и дальняя часть с алтарным камнем оставались пустыми. В центре этого пространства начинался белый завиток Лабиринта Судеб — наши места помещались как раз напротив; от алтаря шел завиток черный. На полпути они встречались, сплетаясь в долгую спираль из черных и белых круглых камней.
Это все, что я успела рассмотреть к тому моменту, как приехал Альрик — и двери с луной и солнцем закрылись.
Главная церемония главного праздника года в главном храме Ригонии всегда совершалась за закрытыми дверями. Сказок о ней гуляло много, но все были далеки от правды.
Гостям не позволено раскрывать подробности таинства, объяснил Рауд. Только владыки стихий свободны от запрета.
От него я и узнала, чего ожидать.
В час, когда падают заслоны, боги спускаются в земной мир и вселяются в служителей-ули, являя людям все лики Многоликого.
"Он — начало и конец. Он один знает, сколько на свете богов, сколько лиц проходит перед нами от луны и до солнца, ибо лица эти — его", — гласит надпись на алтарном камне. Я пробралась к нему за спинами гостей, чтобы своими глазами увидеть золотые буквы, вплавленные в дымчато-хрустальную поверхность.
Служителей, способных принять в себя богов, отбирают и готовят с юности. Не всякий вынесет бремя божественной силы. К тому же, иная сущность в голове — удар по душевному здоровью. Тут нужны люди, крепкие разумом.
В особых случаях боги входят во владык стихий. Прежде всего затем, чтобы подтвердить их право на это звание и упрочить врученный прежде дар, наделив своих избранников всей полнотой подвластной силы.
Рауд тоже прошел через это. Он хорошо помнил, как впервые в жизни ощутил, что такое настоящий холод. Зима распустилась в его сердце прекрасным ледяным цветком, остужая плоть и душу. Пронеслась по жилам метелью, стала самой его сутью и изменила безвозвратно. "Я был слишком молод, — сказал он. — Я был не готов".