Наше шествие через весь большой запутанный дом напомнило мне эйланскую сказку про витязя-ворона и царевну-голубку. Тоненькая фрейлина шла впереди — феей, указующей путь герою. Следом шагал сам воин-спаситель с драгоценной ношей на руках. Придворные, слуги и жители дома, которых можно было легко узнать по старомодной одежде и неряшливому виду, провожали нас взглядами.
В какой-то момент Джеруч начал мурлыкать под нос мотив.
— Ой, кавалер, вы знаете "Песню о пропавшей невесте"? — оглянулась Кайса.
— Это наша, эйланская, песня, и верное ее название "Песня о погибшей невесте", — ответил Джеруч с усмешкой. — Но когда ее переводили на ваш язык, слова смягчили и изменили концовку. У вас невеста бабочкой улетает в луга, чтобы порхать и кружиться в вихре лета, храня свою девичью красоту от тягот семейной жизни. А у нас дева бросается в море со скалы, потому что пока жених был на войне, ее обесчестил богатый всадник. Она не смогла вынести мысли, что не сберегла для избранника свою чистоту.
— Какая ужасная история! — жалостливо воскликнула Кайса. Она обернулась, и стало видно, что ее глаза блестят слезами. — А что жених?
— Отрезал обидчику голову и принес на могилу невесты. Песня кончается тем, что он сидит под оливой, пьет горькое вино и оплакивает свою любовь. Но сейчас последние два куплета уже не поют. Все кончается гибелью невесты.
Кавалер снова усмехнулся — мрачно, едва ли не зло.
Кайса пробежала через комнаты, в которых хлопотали слуги и бездельничали гвардейцы, распахнула дверь в просторный зал.
— Она нашлась, ваше высочество! Кавалер Джеруч любезно приютил нашу Белочку.
— Ах, кавалер! Примите мою искреннюю благодарность, — принцесса поднялась с дивана и пошла к нам, потягивая руки. Секретарь подал ей меня, низко поклонился и отступил. — Как же так, Белка? Мы волновались! Больше не убегай, пожалуйста.
Она почесала мне шею, улыбнулась, потом подняла взгляд на кавалера.
— Сегодня вечером я жду от вас урок эйланского. Отговорки не принимаются!
Кавалер поклонился еще ниже.
— Почту за честь, ваше высочество.
Он бросил взгляд на Кайсу, усмехнулся и вышел. Я слышала, как удаляются его шаги и как тает в отдалении мелодия песни о погибшей невесте.
За общим ужином Камелия вновь усадила графа Даниша рядом с собой и много расспрашивала о снежной магии и других владыках стихий, о Ригонии, о дворе короля Альрика — весело, непринужденно и исключительно по-ригонски. Время от времени она касалась его руки невинными, не скрываемыми от чужих глаз жестами, и во взгляде Даниша сменяли друг друга в свет и тьма.