Я смеюсь, не попадаю пальцем на буквы, тут же прилетает обеспокоенное:
«Ника!»
Не успеваю ответить, как он уже звонит. Голос встревоженный, но, когда слышит, как я давлюсь от смеха в трубку, выдыхает с облегчением.
— Нет, Тим, я просто не успела ничего умного придумать, — говорю, все еще улыбаясь.
— Можно неумное, Ника, я на совещании, и здесь ужасно скучно. Они заговорят мертвого, — Тимур делится со мной, и для меня это тоже что-то совсем фантастическое. Повисает пауза, которую первым нарушает он: — Я испугался, что ты обиделась.
— Нет, что ты, — спешу его успокоить, — просто я никак не могу нащупать границы допустимого.
— Границы? — перебивает меня Тимур, и его голос звучит потрясенно. — Какие границы, Доминика? Мы же просто болтаем.
— Мы никогда так не общались, Тим, откуда мне знать, как ты будешь реагировать?
Он молчит, а потом спрашивает:
— Тебе даже разговаривать со мной тяжело, да, девочка?
— Нет, Тим, не тяжело, — отвечаю тихо, — я ведь раньше каждый день разговаривала с тобой, когда писала дневник.
Тимур ругается в сторону, а потом говорит непривычно мягко, так он обычно разговаривает только с детьми:
— Значит пиши, Доминика. Если тебе так привычнее, пиши, как писала раньше. Все, что хочешь сказать, о чем думаешь, чего тебе хочется. Я если буду не на связи и сразу не прочту, то потом все сразу прочитаю. Я тот твой дневник, пока сидел, наизусть выучил.
— Хорошо, — киваю медленно, — я попробую. А ты… ты ведь тоже можешь писать, Тим?
— Да, — он выдает вместе с воздухом, — и я попробую…
Одновременно отключаемся от разговора, и мне почти сразу приходит оповещение:
Тимур добавил(а) вас в группу…
Читаю название группы, и к горлу подступает ком.
«Дневник Доминики».
Моргаю, чтобы прогнать набежавшую влагу, захожу в настройки группы, добавляю в название:
«…и Тимура».
И мне кажется, ему сейчас тоже стало трудно глотать.
* * *
«Доминика, скажи, ты правда все придумала сама???»
И пока я соображаю, что так поразило Тимура, он перезванивает.
— Ника, это твоя идея с Борджиа и Медичи, только честно?
— Я снова перегнула палку, да? — бормочу смущенно. — Но ты сказал, что с вампирами перебор, вот я и подумала…
Я в «Дневнике» рассказала Тимуру о вампирах-вегетарианцах, он посмеялся, похвалил за креатив, но заметил, что вампиры для рекламной концепции винодельни не лучший вариант. Мне сразу же пришла идея серии рекламных роликов, где именитые отравители типа Борджиа и Екатерины Медичи сыплют яд в вино. Вино нейтрализует яд, жертвы остаются живы и радостно улыбаются, отравители плачут и в отчаянии рвут на себе волосы.