— Пошел ты. Если она вернется хоть с одним задетым волоском на голове, считай, что ты труп, Ван Дорен.
И с этими словами он вешает трубку.
Нокс ругается, затем бросает взгляд на Эльзу.
— Что ты пообещала этому сумасшедшему ублюдку, чтобы он выпустил тебя из виду.
— Это наш секрет.— она подмигивает.
— Фу. Отвратительно. Но это еще не конец. — он направляет свой телефон на них, будто это оружие, затем набирает другой номер. На этот раз я вижу имя «Ронан» на его экране. Как только он отвечает, Нокс говорит: — Забери свою жену, Рон. Она нежеланный гость в моей квартире.
— Уже лечу, — бодро отвечает он.
— Не смей, Ронан, — говорит Тил.
— Но он сказал, что ты нежеланный гость, ma belle — моя красавица. Я должен прилететь и отлупить его за то, что он так тебя назвал.
— Ты обещал, — выпрямляется она.
— Ладно, как скажешь, — он звучит подавленно. — Мы с Реми скучаем по тебе.
— Я скучаю, мамочка. — в трубке раздается тоненький голосок.
— Я тоже скучаю по тебе, малыш. — она улыбается в первый раз с тех пор, как приехала сюда. — Мама собирается остаться с дядей Ноксом на несколько дней, а потом я вернусь, хорошо?
— Хорошо! Мы с папой подождем.
— Хороший мой мальчик.
— Рон. — Нокс скрипит зубами, его слова звучат отрывисто. — Скажи или сделай что-нибудь.
— У меня связаны руки, Ван Дорен. Я проиграл гребаное пари, так что у меня нет права голоса.
— Почему я должен терпеть поражение?
— Не называй мою Тил и Элли поражением, а то я тебе морду набью, понял?
К концу разговора Нокс тяжело дышит, Тил и Эльза улыбаются, а Итан явно веселится.
Я собираюсь вырыть себе могилу за то, что чувствую себя не в своей тарелке.
Они семья, а я просто посторонняя. Кто-то, кто даже не должен существовать среди того, что кажется их обычной формой взаимодействия.
Но когда я пытаюсь придумать предлог, чтобы исчезнуть из их непосредственной близости, Эльза хватает меня за плечо.
— Нам с Тил нужно поговорить с Джейн. Папа, не мог бы ты с Ноксом приготовить нам что-нибудь?
— Какого черта я должен готовить? — Нокс бросает взгляд на то место, где Эльза держит меня. — И, о чем вы собираетесь с ней говорить?
— Тебе не нужно знать.
Она тянет меня за собой в спальню, и Тил закрывает дверь, несмотря на протесты с другой стороны.
Когда Эльза усаживает меня на кровать, мою кожу покалывает, и я так крепко сжимаю руки, что становится больно. Но не так сильно, как от неизвестности или ситуации, в которую я попала.
Я никогда не любила людей, никогда. Будучи всю жизнь в укрытии и став свидетелем бесчисленных покушений на моего отца и лидеров