— Я только что сказал, что у меня нет желания. Желаю удачи в поисках другого адвоката.
— Никто не похож на вас. Пожалуйста. Они боятся идти против него.
— Меня это не касается. Хорошего дня.
И с этим он возвращается в свой кабинет, закрывает дверь и опускает жалюзи. Девушка едва не падает и вынуждена схватиться за стену, чтобы удержать равновесие.
— Я же говорил. — Дэниел ухмыляется. — Ты заплатишь мне позже. А теперь за работу.
Они расходятся по своим столам, а он направляется в свой кабинет, напевая какую-то мелодию.
Сцена, произошедшая минуту назад, исчезает, как будто ее и не было.
Кажется, все забыли о девушке, которая медленно направляется к лифту, все еще опираясь на стену.
Я иду за ней и нажимаю на кнопку вызова, когда ее рука дрожит, не в силах нажать на нее.
— Спасибо.
Она фыркает, вытирая глаза тыльной стороной ладони. Потом она снова трогает свой локоть, и там появляется пятно, намек на что-то фиолетовое, которое, кажется, было скрыто тональным кремом.
Моя грудь сжимается, и все, что я вижу, это то, как мама делала то же самое, скрывая синяки, особенно от меня.
— Не принимайте это близко к сердцу, — шепчу я. — Он не берет много дел.
— Знаю, но он был моей последней надеждой. Я слышала, что ему все равно, против кого выступать, но, может, ему не все равно. Может, все правы. Возможно, мне не стоило начинать это.
— Нет, — говорю я ей, не думая. — Не говорите так, пожалуйста. Вы поступаете правильно.
Она смотрит на меня, ее темные глаза наполнены влагой, но она больше не плачет, потому что там есть маленькая улыбка.
— Спасибо вам за эти слова. Вы не представляете, как много это для меня значит.
Лифт открывается, и она снова улыбается, прежде чем шагнуть внутрь.
Но мне не нравится, как она исчезает, как только она оказывается внутри, как ссутуливаются ее плечи и возвращаются слезы.
Может, я могу что-то сделать?
В моей голове зарождается безумная идея.
Нокс сказал мне, что он последует за мной, но он не узнает, что его ударит, когда ситуация изменится.
Глава 8
Нокс
Я сжимаю и разжимаю пальцы, но продолжать печатать невозможно.
Ураган, зарождающийся внутри меня, невозможно ни подавить, ни остановить. Он не только пожирает все на своем пути, но и разрушает любое подобие спокойствия, которое я сохранял десятилетиями.
Тени нависают над моими плечами, шепчут, бормочут, тошнотворно близко подбираясь к ушам.
Они начались, когда мне было пять лет, и до сих пор не прекратились.
И никогда не остановятся.
— Черт, черт, черт!
Я отталкиваюсь от стола и несколько раз резко вдыхаю, но я словно дышу дымом, густым, туманным и чертовски удушливым.