Гвен. Конечно. Я должен был догадаться, что она расскажет ей новости, учитывая, что они стали близки с тех пор, как дочь Кинга начала проходить практику у Нейта. Не то чтобы я все время слежу за Анастасией.
Ладно, я слежу, когда есть возможность, но только для того, чтобы узнать, что она задумала.
Ничего больше.
— Я думала, мне нужно убедить тебя, — продолжает она.
— Тебе нужно.
— Нет, не нужно. Ты уже согласился взяться за это дело.
— Тебе нужно продолжать убеждать меня, чтобы я не отказался от него.
— Ты не можешь так поступить с ней.
— Поверь мне, могу.
Я не откажусь от этого дела, но Анастасии не нужно знать.
— Ты мудак.
— Рад, что мы сошлись во мнениях. Теперь, ты закончила?
— Я не закончила. — она смотрит на меня, и я ощущаю ее жар сквозь толстые очки. — Я тоже не люблю обманщиков.
— Даже если ты сама обманщица?
— У меня на это свои причины.
— И почему ты думаешь, что у меня их нет?
— И какие же у тебя причины?
Я протягиваю руку и хватаю ее за горло. Я делаю это не резко, но она вздрагивает, ее тело замирает в моей хватке, и гнев медленно исчезает с ее лица.
— Продолжать прикасаться к тебе, заставлять тебя извиваться и смотреть на меня. А быть может, я просто хочу поиграть с тобой, быть может, развратить и трахать тебя, пока не испытаю насыщения. Возможно, все вышеперечисленное. У тебя с этим проблемы?
Она молчит, ее губы разомкнулись, и я не могу противиться желанию провести большим пальцем по их полноте, чувствуя, как она вздрагивает.
— А что, если да?
— Что? Что у тебя с этим проблемы или что тебе не нравится, что я прикасаюсь к тебе?
— И то, и другое?
— Тогда я прекращу.
Ее дыхание сбивается, и я улыбаюсь, крепче сжимая ее горло.
— Пока. Но я все равно вернусь, чтобы получить больше. Я все равно найду тебя в каждом углу и каждом чертовом закоулке. Я буду преследовать тебя до тех пор, Анастасия, пока у тебя не останется другого выхода, кроме как вернуться ко мне.
Я чувствую, как она тает, наклоняясь ближе, ее губы пульсируют на моих пальцах. От одного только их тепла член становится охренительно твердым.
Необъяснимая потребность, которую я никогда раньше не испытывал, бушует и ревет во мне с разрушительной силой.
Потребность прижать ее к стене и трахнуть.
Потребность войти в нее так глубоко, что я не буду знать, где кончается она и начинаюсь я.
Потребность заполнить ее мной настолько, что она будет с трудом дышать, как в тот первый раз.
У меня нет подобных мыслей о девушках, которых я трахаю. Даже близко. Они всегда являются средством достижения цели, способом сбросить напряжение и покончить с этим.