Это срыв, не так ли? Я собираюсь устроить это у них на глазах и все разрушить.
— Этот маленькая наглая...
Александр тянется ко мне, и я вижу это, его руку, насилие, которое оно обещает, но я не могу пошевелиться. Не могу.
И тут он хватает меня за воротник и поднимает вверх. Мои ноги отрываются от пола, а горло смыкается от его дикой хватки, перекрывая доступ воздуха.
Мои ногти нащупывают его руку в отчаянной попытке оторвать его от меня, но это только заставляет его крепче держать меня в удушающем захвате, отчего на глаза наворачиваются слезы.
Черт.
Черт.
Я смотрю на Кирилла, который стоит рядом с ним и наблюдает за происходящим, не шелохнувшись. Словно ему скучно, и его охранник обеспечивает ему ежедневную дозу развлечения.
Александр встряхивает меня, чтобы мое внимание переключилось на него.
— Ты не смотришь на него, не переходишь ему дорогу. Ты извинишься за то, что потревожила его, или я похороню тебя там, где никто не сможет тебя найти.
Я собираюсь назвать их имена, умолять, но не делаю этого. Если я это сделаю, то с какой целью я зашла так далеко? Почему я здесь?
Что-то движется в моем периферийном зрении, а затем Александр вынужден отпустить меня.
Я снова на полу, сильная рука держит меня за плечо, и тепло, которое я так и не смогла забыть, окружает меня.
Глаза щиплет, а легкие горят от нездорового количества воздуха, который я вдохнула за такое короткое время. Но все это не имеет значения, потому что все, на чем я могу сосредоточиться, это мужчина, стоящий рядом со мной.
Мужчина, который столько раз переворачивал мою жизнь с ног на голову, но все еще держит ее в равновесии.
— Я заснял всю сцену, так что приготовьтесь заплатить большую сумму, когда она подаст в суд за нападение.
Я смотрю на него, на Нокса, на человека, который даже не должен стоять здесь, но он держит меня за плечи и говорит от моего имени.
И вот так, слезы, которые я так долго сдерживала, собираются на веках.
— Нокс? — шепчу я.
— Не волнуйся, красавица. — он подмигивает мне. — Я защищу тебя.
Глава 14
Нокс
Люди смотрели на меня по-разному.
Некоторые жалели меня, другие возлагали какие-то надежды, и даже самые близкие мне люди, такие как семья, смотрели на меня с вопросами. Иногда с беспокойством. В других случаях с любопытством.
Но никто никогда не смотрел на меня так, как сейчас смотрит Анастасия. Словно она падает в бездонный колодец, а я ее вытаскиваю.
Словно она задыхается, а я возвращаю ей воздух.
Она хрипит, дрожь охватывает все ее тело. Ее плечи дрожат под моей рукой, а губы подрагивают. Мне не нужно видеть выражение ее глаз под очками, чтобы понять, что она забралась в петлю.