Кунвар Раджендра Бхарти теперь стал историей. Все превратилось в прах — и надежды, и обещания, и жалобы.
Я был в Найнитале, когда Раджендра Бхарти попросил свою мать позвать меня, но она не обратила внимания на эту просьбу. Отец тоже не хотел меня звать, а времени оставалось все меньше. Так его просьба и не осуществилась. Ни мать, ни Упендра, ни другие люди не прислушались к нему, потому что не понимали, кто такой Капил и где его искать. И вот однажды ночью кто-то постучался в мою дверь. Я открыл ее и увидел Кунвара Раджендру Бхарти, который стоял там с тросточкой в руках: «Капил, сынок, я так устал, дай мне немного выпить!» От я этого зрелища просто потерял дар речи. Как он пришел сюда, да еще ночью? Я ему ответил: «Уже поздно, слуги ушли, и базар уже наверняка закрыт. Вот выпейте молока!» Поставив стакан с молоком на стол, он сказал: «Ты мне одновременно и друг, и сын, но никто не распознал твоего истинного лица! А я так ничего не смог тебе подарить и не смог выполнить те обещания, что дал тебе четыре года назад. Всю свою жизнь я провел, сжимая в руке бокал с вином. Дай же мне и сегодня выпить!
Но откуда тебе взять спиртное? Ладно, выпью сегодня молока. Сынок, я ухожу. Теперь от меня останутся одни воспоминания. Когда-нибудь в следующей жизни я выполню те обещания, что дал тебе. Что ты думаешь? Конечно, я понимаю, что настало мое время. Но лучше забудь обо всем, что я говорил тебе. Все это вместе с моим телом унесет священная Ганга».
Я ответил: «Что это вы такое говорите? Лучше выпейте молока и идите спать! Завтра весь Найниталь будет радостно приветствовать вас». Но это он только улыбнулся: «Нет, сынок, завтра уже не наступит». Я взял стакан с молоком и начал его поить, и тогда послышался громкий звук, который возникает, когда внезапно разгорается сильный огонь. И вдруг свет погас. Все погрузилось во тьму. Он сказал: «Клянусь матерью Гангой, я отдаю тебе, сынок, последний привет любви». Когда вновь зажегся свет, Бхарти Джи уже не было в комнате. Его тросточки тоже не было, а молоко в стакане исчезло. Я все понял — Бхарти Джи собирался покинуть этот мир. Рано утром я отправился в Харидвар, но все уже было кончено. Остались одни воспоминания. Бхарти ушел из этого мира в то самое время, когда он пил в моей комнате молоко.
Я стоял в Харидваре на ступенях Хар Ки Паури и смотрел на Гангу. Откуда-то доносились звуки религиозного гимна, которому уже сотни лет: «Ганга, твоя вода — напиток бессмертия, амрита». Упендра сказал, что меня зовет его мать. Я поднялся по ступенькам и увидел, что Упендра стоит там грустный и озабоченный. Смерть слишком быстро забрала его отца. Упендра повторил: «Мать зовет вас». Но что я мог сказать его матери? Мне ничего не принадлежало в этом мире, хотя, с другой стороны, весь мир принадлежал мне. Я с потерянным видом предстал перед матерью. Я увидел, что от горя и слез ее глаза превратились в бездонные озера, но слез уже не было видно. Она хотела мне что-то сказать, но неожиданно снова расплакалась. Я начал ее утешать: «Какой смысл плакать, ведь слезами его уже не вернешь. Я теперь должен уйти. Я буду продолжать собственный путь, у которого нет названия. А на вас теперь лежит огромная ответственность. Вам придется возложить ее на свои плечи, пока Упендра не повзрослеет. Тогда он сможет успешно справляться с этими обязанностями. Бесполезно постоянно вспоминать прошлое. Каждый цветок, расцветший в этом саду жизни, однажды увянет, если садовник не посчитает его слишком прекрасным и не сорвет прежде времени». Всё слушали меня с потерянным видом. Они были погружены в собственные воспоминания, от которых слезы наворачивались на глаза. Остались одни воспоминания.