Хеда Кхан обхватил голову обезьянки и сказал: «Мейни Махарадж, вот в каком воплощении вам пришлось родиться! После того, как вы покинули пещеру в Бадринатхе, о вас не было ни слуху, ни духу. Потом Мохандас рассказал мне, что вы в Амарнатхе покинули свое физическое тело. И вот вы сейчас сидите здесь!»
Сказав все это, он вместе с остальными пошел обратно. Обезьянка последовала за ними. Перед уходом Хеда Кхан велел нам покинуть это место. На следующее утро обезьянка вернулась в очень грустном настроении. Три дня мы ничего не ели, потому что поблизости невозможно было найти ничего съедобного, но это место мы не покидали. Обезьянка тоже пыталась найти пищу, но безуспешно. Каждый день возвращались эти святые люди и принуждали нас к тому, чтобы мы ушли. Я не понимал значения этих настоятельных просьб. Так прошло еще два дня. Биру Баба страдал от голода, обезьянка тоже была грустной, даже у меня ухудшилось состояние. И тут я бросил взгляд на дерево джамун. Там росли плоды. Я сорвал их, размял в воде и сварил каждому по стакану. Моя часть упала на жаровню и пролилась, но мы не стали варить этот напиток во второй раз. Вечером мы попытались медитировать, но от голода ничего не получалось. Тогда-то и пришли трое святых отшельников. В тот день я не стал с ними разговаривать. Они посидели немного и ушли. После их ухода я совершил омовение в озере, обмазал тело священным пеплом и сел размышлять. Иногда думал об этих святых, иногда о том, что природа не хочет нам помогать. Постепенно гнев начал мной овладевать. Я злился на то, как несправедливо устроен мир. Тогда я подумал о Гуру, и неожиданно мои внутренности пришли в движение и сам собой образовался джаланхар бандх. Вместе с этим из моего горла вырвался громкий звук.
Как только раздался этот звук, весь лес словно бы ожил. Звери забегали туда-сюда, птицы зачирикали, даже деревья вышли из состояния своего всегдашнего спокойствия. Махатма, который был со мной, и обезьянка тоже занервничали. И тогда перед нами возник юноша, одетый в белое дхоти. У него в руке был большой сосуд, наполненный молоком. Он стал меня просить: «Махарадж! Прекратите издавать эти звуки! Звери и птицы в панике, они разбегаются кто куда, натыкаются друг на друга в темноте. Перестаньте их мучить, я принес для вас молоко». Тогда звук, который из меня исходил, прекратился сам собой. Я медленно вернулся в свое обычное состояние и посмотрел на юношу. Он соединил руки перед грудью в умоляющем жесте и сказал: «Святые отшельники не должны сердиться, иначе может произойти что-то ужасное. Гнев святого человека может привести к страшным последствиям».