— Делаем всё, что в наших силах. Иди!
Тепловой удар по пути к машине, когда вынырнул из-под защиты кондиционеров, поражает меньше, чем нежданчик от Степаныча. Что делать-то?
Нервно курю. С мелким злорадством представляю прапорщика, увидевшего через наружные камеры наблюдения, что роняю пепел на идеально выметенные плиты. Их за такое дрючат, как в любой военизированной организации, а со штатского взятки гладки.
Не отвлекаться! Жизнь вкатилась в крутой поворот, а мысли бегут от проблемы, растекаются по мелочам. Бью себя ладонью по лбу.
Что делать, что делать… За меня решено! Остаётся лишь шепнуть жене: поменять сбережения в долларах на евро. Так, евро не годится, за зеленью вслед упадёт — никуда не денется, рубль вообще ляжет пластом, разве что золотые слитки…
Решительно выбрасываю из головы мысленную кашу. Вот оно то самое, чего Степаныч боялся — запаникую и засвечусь суетой раньше времени. Хрен на них, пусть так и лежат в загашнике: двести долларов и пятьдесят тысяч рублей.
На следующее утро во Внуково получаю не звонок, а SMS с предложением купить газету в одном из киосков. Попутно обнаруживаю, что ни в Бен-Гурион, ни в другие аэропорты Израиля ближайших рейсов нет. Отправят с пересадкой, конспираторы хреновы? Обожаю. Особенно Франкфурт… Кто летал — поймёт.
В жёлтом до невозможности газетном выпуске чего-то такого, повествующего о происках инопланетян в том же многострадальном Алжире и предсказаниях экстрасенсов с видами на грядущие президентские выборы, очевидные по результату и для простого смертного, обнаруживаю плотный конверт. Если бы не десятки шпионских сериалов и не краткое знакомство с СВР, раскрыл бы его на месте, а так — топаю в туалет и запираюсь в кабинке. Надеюсь, с обычным обоснованием «в целях безопасности пассажиров» видеокамеры стоят везде, но не прямо над очком.
Та-ак. Первое впечатление, что из-за обилия агентурной работы они тупо перепутали конверт. При чём тут Никосия? Четыре звезды, олл инклюзив плюс дополнительный бонус — морская экскурсия по библейским местам. Будем считать, что до Тель-Авива просто нет билетов. Одно радует безмерно: между прибытием на Кипр и экскурсией два дня разбежки. Надеюсь, отель на первой линии? Как говорил Степаныч, за счёт федерального бюджета. Тем более, в конверте завалялась кредитка, вряд ли с щедрым, но хоть каким-то наполнением счёта.
Прохожу паспортный контроль с обычным униженным предъявлением паспорта. Почему униженным? Слишком уж разительна нестыковка между моим представлением о самом себе и фотографией внутри того, что «из широких штанин»… В мыслях я — статный брюнет с твёрдым взглядом. В стекле пограничной будки колышется моё отражение, и оно не радует. Статность вытесняется полнотой, брюнетность поредела надо лбом и как-то выцвела, очки упрямо не желают придавать интеллигентный вид, соскальзывая с носовой картофелины. Скорее — похож на ботаника в возрасте тридцать плюс.