Нептун в Двенадцатом Доме.
“Сверхъестественное чутье на деньги, однако, не делает человека поклонником материальных благ. Он воспринимает процесс обогащения как игру с высокими ставками, а в быту довольствуется малым”.
Василиса Вишнева, Geocult.ru – “Астрологический дневник”
Вот тогда я стала понимать, что вижу вещие сны. Вы будете смеяться, но в этот период самыми повторяющимися были сны о туалетах. В сонниках написано – чем грязнее туалет, тем больше денег и это верно. Но сны никогда не бывают такими прямолинейными, они всегда многослойны и многозначны, так работает наше подсознание. Вот и уборные часто означают, что сновидец хочет избавиться от накопившихся проблем и душевных терзаний, стереть из памяти негативный опыт.
Самая первая наша поездка была на юг Испании, в Андалусию. Конечно, потому что в моем воображении она была, (и на самом деле оказалась), как огненная страсть, буря чувств в танце под гитару, треск кастаньет и барабанную дробь чечетки. Ураган эмоций в пробирающем до самого нутра фламенко держит в невероятном напряжении – танцовщики рассказывают мне о моей жизни. Вот там я отрывалась в танце, как в далеком детстве, когда не важно умеешь или нет, душа танцует, а тело лишь следует ей. Я влюбилась в Андалусию сразу и навсегда.
Даже случилось так, что у нас была возможность остаться там, однако, муж побоялся, а мне очень хотелось, но работу предложили ему. Муж был очень общительным, особенно под сангрию, компот, так он ее называл. Он перезнакомился со всеми в отеле и близко подружился с Ником, валлийцем из Уэльса, (всегда подчеркивающим, что он не англичанин), таким же любителем выпить и посмеяться. Ник был совершенно безбашенным, ходил по злачным местам, открыто что-то нюхал, предлагал и нам, но мы остерегались шалить в чужой стране. Он занимался тем, что продавал таймшеры, (право владения собственности на время отдыха), пытался и нам впарить, но мы стреляные воробьи! Они с мужем были два сапога пара, тот тоже мог зимою снег продать. Ник это прочувствовал и сходу предложил мужу быть компаньоном в деле, но тот опасался, уж больно скользким был валлиец.
Ник не расстроился, наоборот, возил нас по окрестностям, показывал местные красоты. Машину он водил тоже безбашенно. У него был открытый кабриолет и он как безумный гонял по горным серпантинам Сьерра-Невады, у меня сердце проваливалось в пятки, сколько раз мне казалось, что все, это конец!, но он как-то выруливал. Вот тогда я влюбилась еще и в горы! На всю жизнь. А в памяти от тех поездок у меня осталась невероятных размеров Луна, ну, просто такого быть не может! Было еще светло и она висела серебряным блюдом между холмов, такая близкая, руку протяни и дотронешься. Я понимала, что это какой-то оптический эффект, но впечатление было колоссальное. И как же муторно после всего этого было возвращаться в Россию, в московскую серость и сырость.