В уединенном коттедже мало что изменилось с того времени, как трое мерзавцев обманом затащили туда доверчивую юную мечтательницу Алину. Все кошмары жизни Алины начались в этом доме, здесь они по приговору ее свекра, должны были и закончиться. Герман вытащил сумку с очнувшейся в дороге и начавшей трепыхаться Алиной и понес ее в дом. Вторую сумку с вещами Олега он оставил в машине. Герман закрыл все двери и со своей бившейся от отчаяния жертвой спустился в подвал дома. Он сам спроектировал этот дом для своих тайных утех. Раиса и не подозревала о его существовании. Даже оформлен этот дом был на одну хорошую знакомую Германа, которая вскоре неизвестно куда исчезла. Когда Олег вырос, отец посвятил его в тайну их уединенного убежища для самых разнузданных развлечений. Сам Герман приезжал сюда крайне редко, а вот Олегу с друзьями это место идеально подходило для репетиций и разного рода оргий, которые они здесь регулярно устраивали.
– Как все было хорошо у моего Олега, пока в его жизни не появилась эта подлая тварь Алина, – зло прорычал Герман, на ходу пнув ногой подпрыгивавшую в руках сумку, от чего она жалобно взвизгнула. – Слышишь, сука, ты еще пожалеешь, что на свет родилась!
Спустившись в глубокий подвал, Герман с размаху бросил сумку на бетонный пол, от чего сдавленное мычание в дергающейся сумке сразу же прекратилось. Он отодвинул нагроможденные вдоль одной из стен ящики и прочий хлам, а затем, надавив на один из кирпичей, нажал потайной рычаг. В ответ кирпичная стена с потрескиванием и тяжелым гулом медленно отползла в сторону, открыв узкий лестничный пролет, уходящий вглубь подземелья еще на один этаж. Герман на ощупь нашел выключатель, нажав на который, тускло осветил пыльную, заросшую паутиной бетонную лестницу. Он вернулся за притихшей сумкой и вместе с ней спустился вниз, снова бросив ее на пол. Вытащив из другого тайника ключ, Герман медленно повернул его в замке тяжелой железной двери. Дверь с пронзительным скрипом открылась, распахнув настоящие ворота в ад.
В слабом, слегка мерцающем свете лампочки открылось подземелье, оборудованное с не меньшим воображением, чем камеры пыток средневековой инквизиции. Подвешенные к потолку цепи с ржавыми крюками, крестообразная рама около стены, кандалы и поножи для бондажа, колодки и распорки, наручники, железные ошейники, а также всевозможные орудия пыток, висящие на стенах. Озадачивала непонятного назначения горизонтальная решетка в углу камеры, приподнятая на полметра от пола и прикрученная к нему. Жуткое впечатление производили свисавшая на цепях с потолка железная клетка, в которую смог бы поместиться даже крупный мужчина, а также чугунный шест с приваренными к нему на разной высоте кольцами и крюками, причем на некоторых из них висели обрывки веревок. Своеобразным «украшением» интерьера подземелья являлись кнуты и плетки широкого назначения, а также мотки веревки разной толщины и цветов. Все эти аксессуары извращенца были заботливо развешены вдоль стен и являлись инструментами наслаждения чужыми пытками, страхом и болью для успешного бизнесмена и почтенного семьянина, Германа Львовича Саблева.