– Герман Львович, я конечно, виновата, но ведь у вас внучка. Как же она будет без матери? – рискнула сделать попытку его умилостивить уже потерявшая надежду несчастная Алина.
– Заткнись, дрянь! – вне себя заорал Герман. – За кого ты всех нас держала столько лет? Думала, что самая умная, да? Думаешь, я не знаю, что ты свою Иришку прижила от Арчи?! Мне Раиса все рассказала! После того, как я разделаюсь с тобой, я сотру со света эту мелкую тварь, так что ты недолго будешь скучать по дочке, блудливая сучка!
– Вы ужасный человек! Вы просто чудовище! – крикнула доведенная до отчаяния Алина, понимая, что ее судьба уже решена и терять ей совершенно нечего.
– А ты-то кто? В нашей жизни нельзя ходить по земле и не выпачкать ног! – заорал в ответ Герман, больно ударив ее плетью по атласно-белой коже бедер.
Алина вскрикнула, а Герман, закрыв глаза от удовольствия, властно потребовал:
– О, да! Кричи! Кричи, как резаная!
Алина закричал, но Герман наотмашь ударил ее по лицу.
– Нет! Не так! Кричи, словно тебя на части режут! – заорал он.
Алина снова закричало, и вновь разочаровала Германа.
– Ничего, сейчас ты у меня закричишь по-настоящему! – сказал он и, достав из кармана складной нож, стал слегка тыкать его острым кончиком по ее подошвам ног, задевая чувствительные нервные окончания и вынуждая Алину испускать нечеловеческие крики.
Вскоре эта игра надоела Герману. Он со скукой посмотрел распростертое на решетке тело и стал одеваться.
– Прости, что так скоро тебя покидаю, но дела, знаешь ли, – с самым любезным видом, премило улыбаясь, произнес Герман. – Ты тут не скучай, дорогая. Я завтра обязательно вернусь и мы продолжим наше общение. Не скучай…
Герман вышел, закрыв за собой скрипучую дверь, а также выключил свет, оставив скованную по рукам и ногам Алину лежать в полной темноте. Сложно представить и невозможно передать словами, что пережила бедняжка в течение следующих суток, без воды и еды, в кромешной тьме и зловонной духоте лишенного вентиляции подземелье. Как бы ей не было плохо в одиночестве, когда вернулся ее мучитель, стало намного хуже.
– Пить… – беззвучно прошептала Алина, как в тумане увидев склонившегося над собой Германа.
– Что, пить хочется?! Конечно, дорогая! – широко улыбнулся Герман, и найдя недопитую вчера бутылку водки, поднес ее к рассохшимся губам Алины.
Она вскрикнула от обжигающего напитка, но все же сделала несколько глотков. Герман, странно улыбаясь, смотрел на нее, вызывая дрожь ужаса.
– У меня для тебя плохая новость. Твой Арчи сегодня умер. Так что скоро ты встретишься со своим любовником, – с маниакальным злорадством сообщил ей Герман.