–Ты еще давай, сука, расскажи, что не трахалась там, в том проклятом клубе и чиста аки ягнец! Я тебе бля*ь всю душу вывернул, а ты растоптала меня! Ты растоптала нас!– шипит сквозь зубы, обдавая меня горячим дыханием.
Не смотря на весь свой страх и боль, я дернулась в его руках и твердо посмотрела ему в глаза.
– Ты, спятил, да? С ума сошел! О чем ты говоришь?– Если бы он не держал меня за волосы, я бы не устояла на дрожащих ногах. Весь его безумный вид испугал меня до чертиков.
– В тебе умерла великая актриса, Ди! Я почти тебе верю. И похер что все видел сам, своими глазами! Но лучше б ослеп! И, да запомни, ты никуда от меня не денешься, я убью тебя сам.
Подхватил одной рукой, отшвырнув к стене, сдирая с себя черный свитер, бросая его в сторону. Челка упала ему на глаза, он одним резким движением откинул ее обратно, наступая на меня, удерживая взглядом. У меня возникло чувство дежавю. Только сейчас мне в разы страшнее. Вскочив на подгибающиеся ноги, я осмотрелась по сторонам, в поисках отступления. Но натолкнувшись на его взгляд, примерзла на месте. Столько там было всего, такой апокалипсис там зрел, что я невольно подвисла. Да и потом куда бежать? Бежала уже, да только без толку. Смотрю на него, и отступает страх, его вытесняет другое чувство. Язык прилипает к небу, глядя на его литой пресс и гладкую рельефную грудь. Весь он казался таким правильным, таким родным, и таким безумно красивым. Я отступаю назад, пока не упираюсь в стену, сводя дрожащие ноги вместе пытаясь унять тягучую истому внизу живота. Влад поймал своим бешено горящим взглядом этот жест, и губы растягиваются в порочной ухмылке.
– Что и требовалось доказать. Ты потекла уже милая? Неужели ты любишь пожестче? А я столько лет ванилью тебя кормил? Надо же идиот! Ты для всех так течешь или только для меня, на правах, так сказать, твоего мужа?
И не дает ответить, схватившись двумя руками за корсаж платья, с силой его рванув.
– Это платье только для шлюхи! Как ты посмела его одеть? Ты знаешь, как я хотел убить тебя за него? Все мужики в том чертовом ресторане мысленно тебя отымели, стерву.– Бормочет словно сам себе, с силой кусая скулы, шею, грудь.
Я посильней упираюсь в стену, боясь не удержаться на ватных ногах, выгибаясь навстречу его губам.
– Нам придется проходить эти муки изо дня в день, милая, потому что, черт бы тебя разодрал, я не могу без тебя!
Я смотрела в безумные глаза, и видела, там, на дне свое отражение, корчащееся в судорогах страстной агонии. Мое тело покрывается мелкими, колкими мурашками, и дыхание на мгновение перехватывает. Всего лишь мгновение до того как его рот обрушился на мои губы. Лихорадочно, так что сводит скулы, и остается только плавиться в его безжалостном огне страсти.