– Не спросишь, почему здесь оказалась?
Наверное, надо ему что – то сказать. Только что не представляю даже. Язык прилип к небу, судорожно дергаясь. Пару раз глубоко вздохнув, на секунду зажмуриваясь, поднимаю на него взгляд. Участие. В его взгляде участие. Волосы на моей голове снова зашевелились. Даже рука его легонько коснулась моих волос, отводя локоны от лица. Вдруг понимаю, что не выйду от сюда живой, и белугой хочется завыть во все горло, но меня сдерживает «участие».
– Давай так! Положим, ты задала интересующий тебя вопрос, а я тебе с радостью отвечаю, идет?– спрашивает он заботливым тоном, от которого меня снова начинает мутить. Нахожу в себе силы кивнуть, глядя на него как кролик на удава.
– Наше знакомство состоялось несколько месяцев назад. И я решил, что ты будешь венцом моего деяния. Ты станешь ангелом, принцесса, ты должна быть мне благодарна. Должен признаться, я чрезвычайно благодарен Владу, благодаря ему я узнал о тебе. Я думал познать сладость мести, а он подарил мне наивысший пик наслаждения- возможность обладать ангелом.
Его слова походили на бред шизофреника, коим он скорее всего и являлся. Беда в том, что я никогда их не встречала, что бы с точность поставить такой диагноз. В голове мысли роились как пчелы в улье. Надо что-то сказать, вывести его на диалог, но подобрать сейчас нужных слов не могла, как не старалась, отчаянно боясь спровоцировать его неверно сказанным словом.
–Открою тебе секрет! Ты лучшая из всех, совершенство!– Улыбается доброй улыбкой, от которой меня передергивает всю.
– А их много было? – Тихо решаюсь спросить, вместо привычного голоса, из горла вырывается незнакомый хрип. Он качает из стороны в сторону головой, как родитель на непослушное чадо, и не спеша отвечает.
– Смотря, по каким меркам измерять. С одной стороны много, а с другой ничтожно мало, чтобы очистить этот мир от гадости, которая ежеминутно топчет землю.
Его голова опускается ниже, и я замираю. Он втягивает запах крови и что- то в его глазах стремительно меняется. В них появляется блеск, как у зверя в предвкушении добычи, и даже слюна выступила, которую мужчина поспешно сглатывал. В его руке блеснула сталь и я вскрикиваю, когда ее блеск по диагонали прошелся перед самым носом. Он рассек пропитанную кровью одежду на плече, оголив рану с интересом рассматривая ее , словно какую-нибудь букашку. Я пробую подняться, когда у виска раздается укоризненное цокание. И вновь только бездна его пустых глаз. Закрываю свои, только чтобы не видеть чужие, таких страшных и беспощадных.