– Милая, мы только начали, а ты уже спешишь меня покинуть? И тем более, мы еще не дождались нашего главного зрителя. Скоро наш Робин Гуд возьмет верный курс.
Я уже открыла рот, чтобы ответить ему, когда почувствовала его горячий язык на своей открытой ране. Он порхал по коже, слизывая кровь, причмокивая на весь пустой подвал. От охватившего меня ужаса и отвращения я тихонько заскулила, крепко зажмурив глаза, пытаясь утихомирить крупную дрожь. Над ухом раздавались довольные звуки, да такие что от бившей меня дрожи тряслась кровать. Вот его язык остановился там, где прошла пуля, и с силой надавил, от чего горячая струйка брызнула прямиком в рот этому человеку. Хотя нет, это не человек, а лишь его пародия. Не может человеческое существо быть таким как этот. Он пропах запахом чужой крови, напился ею так, что он теперь как сосуд для всех неприкаянных душ, которые он загубил, определила я.
– Вот, это другое дело. Прости, не смог удержаться.– наконец оторвался от моего плеча.– Ну что же ты, девочка моя, не плачь. Я приготовил для тебя замечательный аттракцион, гарантирую тебе понравиться. Пока Влад к нам доберется, я с тобой уже закончу. Так и представляю его лицо, еще полное надежды… и тут я, с ног до головы в твоей крови.
– Зачем он тебе? Разве меня мало?– Собираюсь с силами и произношу. Получается жалобно, как у побитой собачонки.
– Ооо, нет, принцесса. Я за этим говнюком полжизни гоняюсь. Хитер твой муж, и очень осторожен! Поэтому ты лишь дополнительный бонус, хотя и самый лучший. Ты будешь совершенная жертва. Только представь, о тебе будут вспоминать едва ли не во все времена, как самую зверски убитую. Это мой бонус, уже тебе.
Внутренности скрутились в тугой узел, я задышала коротко и часто, боясь, что меня вырвет прямо так лежа, на саму себя.
–Почему я?– Выдавливаю из себя, боясь опустить взгляд, туда, где по оголенному телу выписывал узоры тонкий стилет с изящной рукояткой из слоновой кости.
– Честно? Не знаю.– Откровенно произносит он, сменив выражение лица на «участливое». У него их много. Он меняет их как перчатки, для каждого едва заметного витка в его настроении, появляется другое «лицо».
– Не знаю, что именно меня в тебе пленило. Твоя красота, изысканность или беззащитность. Наверное, то, что и Влада. У нас с ним, знаешь ли, всегда вкусы совпадали. Только ему доставалась если не все, то многое. Б-пятый всегда шел на шаг впереди, сукин сын!
О, Боже, он точно шизофреник. Пытаясь хоть что понять из его речи, и самое главное не спровоцировать его на дальнейшую боль.