–Я ничего не понимаю, Влад! Что происходит? – пытаюсь заглянуть в его глаза, в которых бушует тьма. Они совершенно черны и безумны. Дрожь бьет мое тело настолько сильно, что зубы клацают не переставая, а пальцы сжимающие перила побелели от напряжения.
– Не понимаешь? Ты не понимаешь, да? Это я хочу спросить у тебя, что происходит?! Господи, а я ведь поверил, блядь! – смеется в лицо дурным смехом, от которого я едва не грохнулась в обморок. Наверное, обморок был бы для меня спасением. Но нет, я должна испить свою боль до дна, до самой последней капли.
– Давай ка, детка объясни мне! Как так получилось, что моя жена, которой сегодня нездоровиться, вместо своей постели скачет на чужом бородатом кобеле? Я тебя спрашиваю? Предупреждаю сразу, у тебя будет всего одна попытка сказать правду! Как давно ты так развлекаешься?
–Влад, я не… Не понимаю о чем ты!
Как только это произнесла, я почувствовала, что столкнула себя в бездну. Лицо Влада превратилось в пепельную маску, словно до этого он не до конца верил в происходящее, а в глазах вспыхнул безумный огонь. Я понимала, что говорю что-то не то, что этот вопрос был ошибкой.
Лицо обожгла боль, я упала, ударяясь телом об угол балюстрады, чувствуя на губах металлический привкус крови, но физическая боль была вытеснена душевной! Господи, он ударил меня, Влад меня ударил! Я чувствовала, как из глаз полились слезы, сквозь которые я смотрела на своего мужа. На мужа, который не спешил подать руку, а подняв, вновь обрушил град ударов, глядя с отвращением на мои муки, в его глазах не было раскаяния и стыда. Рыдания сотрясли грудь от обиды и боли, я закрывалась ладонями, прикрывая щеки и разбитые губы.
Уже в который раз я мечтала просто раствориться, что бы не чувствовать эту жгучую боль и обиду. Я боялась даже слово вымолвить, под испепеляющим безумным взглядом. Когда вновь растянулась на полу в опустевшем коридоре, Влад просто перешагнул через меня и ушел. Вот так просто, оставил меня и ушел, пообещав на прощание превратить мою жизнь в ад.
Я чувствовала на вкус свои слезы. Они были вкуса крови и горечи, скатывались по щекам, и надежды разбивались вдребезги о чудовищную реальность, о холод и жестокость.
Дальше наступила апатия. Стало все равно, кто стал свидетелем моего унижения. Сердцу уже не помочь, а душа разорвалась на части. Агония жгла, а тело словно парализовало.
Кое -как поднявшись, на дрожащих ногах я направилась к выходу. В помещении было пусто, а на улице шел дождь. Холодные струи били по разбитому и разгоряченному лицу, принося облегчение. Я медленно шла, не замечая ничего вокруг. Увидев в парке лавочку, я облегченно опустилась на нее и подняла лицо, в надежде, что холодные струи смоют всю горечь и печаль. Так и просидела под дождем. Пока в горле не начало першить, а глаза жечь. Хотелось просто исчезнуть, раствориться в предрассветной тишине, и больше никогда не быть.