– Тебе не понять. Мне нужна была эта сила.
Упрямый. Я с сожалением взглянул на соседа. Зато, честный. Это хорошо. Значит, есть шанс, что меня не предадут. Пока я думала да размышляла, Эйб перехватил инициативу в разговоре:
– Ответь теперь ты мне на один вопрос.
– Какой?
– Ты любишь Маду?
Вопрос сразу же поставил меня в тупик. Я пару раз нервно дернула губами, пытаясь ответить быстро и решительно, но быстро и решительно не вышло. Как ответить на вопрос Эйбу, если я себе на него ответить не могу? Да, я решила, что люблю, но это решение пришло не от сердца. Теперь я поняла это точно и ясно. Ну и пусть, что не от сердца! Зато такая любовь очень подходит под теорию Хоуп о неисправленных ошибках прошлой жизни. Гораздо удобнее любить Царя, чем какого-то Эйба… Стоп! Почему я вообще сейчас подумала про Эйба?
– Так что же, любишь? – настойчиво повторил парень.
– Да, – отводя глаза, громко брякнула я, пытаясь скрыть в повышенном тоне неуверенность.
– Врешь, – Эйб коварно прищурился. Улыбка превратилась в ухмылку, опасную и пугающую, как у маньяка. – Иди сюда.
В одну секунду он ухватил меня за оба запястья и резко притянул к себе. Этот жест получился столь быстрым и пылким, что я не то чтобы не успела – по необъяснимой причине не захотела сопротивляться. По хорошему конечно надо было немедленно дать «йоркширскому терьеру» сдачи с авансом в счет будущих концертов, но внутри проросло неожиданное, непреодолимое любопытство – что он сделает дальше? И он сделал…
Неожиданно сменил резкость на мягкость, отпустил одну мою руку и коснулся ладонью моей щеки.
– Если захочешь мне врезать, сделай это чуть позже, ладно?
– Ладно, – зачарованно повторила я, сама не понимая, что происходит со мной. Почему в этой щекотливой, опасной ситуации я, вместо того чтобы принять решительные меры по пресечению вольностей в свой адрес, плыву по течению, поддаюсь и наслаждаюсь происходящим. С чего вдруг?
Пальцы Эйба ласково скользнули по моей шее, пощекотали за ухом, как кошку, а потом надавили на затылок и настойчиво притянули. Это было чудо! Впервые в жизни я осознала, что мне нравится быть ведомой, подчиняться (страшно подумать) мужчине. Приятные ощущения, как ни странно, дарила мысль – что Эйб сильнее меня. В тот миг я отчетливо осознала и признала это. Поняла, что сила его вовсе не в кулаках, а в чем-то другом. Наверное, так факир покоряет змею, а дрессировщик приручает льва…
А потом случилось то, что случилось. Мы поцеловались. Этот «живой» поцелуй не шел ни в какое сравнение с послетаблеточными наркотическими грезами. Он просто был искренним и настоящим. От него тело покрылось испариной, и сердце заколотилось, как после часовой пробежки. Сначала Эйб целовался нежно, и я млела от него, вся растворялась в поцелуе. Когда он стал вести себя настойчивее, все обломала злосчастная штукатурка…