Эффекта, который произвели его слова, он не предвидел точно. Лицо Абашевой вытянулось недоуменно, а потом на нем отчетливо проступило выражение полного расстройства и разочарования.
– Ты уверен? – спросила она с тихой надеждой.
– Ну, может мне показалось, – сообразив, что ляпнул лишнее, попытался исправиться Белый, но соврать у него вышло плохо.
Глядя на их перешептывания, Эйб молча оторвал голову еще одной рыбине и демонстративно швырнул тушу в угли. Бросок получился неаккуратным – в воздух взвился столп черного пепла, вперемешку с желтыми искрами углей. Один уголек отлетел в сторону лежащего в траве Бонго, ожег ему нос. Пес обиженно заскулил и залаял.
– Эйб, швыряйся рыбой поаккуратнее. Думаешь, если поймал ее, так можно теперь и собаку сжечь? – выдала ни с того ни с сего Алсу.
Слава богу, парень ничего не ответил, правда, взглядом Абашеву одарил таким, что и врагу не пожелаешь. Решив, что пора прекращать все эти препирательства, пока конфликт не набрал обороты, Хоуп заявила громко во всеуслышание:
– Может, хватит уже? Собрались раз в жизни на пикник. Сидим хорошо, мирно, дружно, а вы… Потерпите друг друга еще немного, а? И вообще, что это за детсадовские разборки? Как дети, ей богу. Я, как самая старшая, объявляю перемирие.
– Самая старшая? Сколько лет-то тебе? – недоверчиво поинтересовался Белый.
– А тебе? – тут же отрезала Хоуп.
– Двадцать шесть, – буркнул парень, накинув себе для солидности лишний год.
– А мне двадцать семь, – победоносно заявила Хоуп, этот самый год скинув. – Значит, старшая, и поэтому прошу, давайте жить дружно, ребята.
Призыв был услышан, но пикник как-то не задался. Наверное, поэтому Абашева с Эйбом через полчаса засобирались домой. Следом за ними ушел Бонго.
Оставшись вдвоем, Хоуп и Белый выкопали из углей остатки рыбы и разделили их поровну.
– Это был самый тупой пикник в моей жизни, – вздохнула Хоуп, глядя, как катится к горизонту массивное алое солнце.
– Да ладно тебе, неплохо в принципе посидели. Психанул я, конечно, из-за мажора, не прав был, признаю, но он ведь первый начал, согласись, – развел руками Белый, и, выкопав уз углей «дозревшую» рыбину, протянул ее Хоуп.
– Да хрен с ним, с мажором, – выдохнула та, – я вот тут про другое думаю.
– Про что?
– Про тебя.
– Про меня? – Белый удивленно приподнял бровь. – В каком смысле?
– В том, что из нас троих ты, похоже, оказался самым прагматичным и самым удачливым.
– О чем это ты?
– Ты ведь попросил богиню научить тебя обращаться с любым местным оружием.
– Ну, да.
– Любым. Даже тем, что принадлежит Голубой Крови, усекаешь? – Хоуп хитро прищурилась и многозначительно ткнула в небо пальцем. – Твой меч, он ведь с помощью камней работает, ты мне сам показывал, помнишь? Принцип работы айтманы, как ты сказал, тоже основан на божественных камушках – вот и ответ.