– Ясно, – в голосе по ту сторону переговорника прозвучал скепсис, – а сейчас чем занят?
– Да вот, поразвлечься, собственно, и собрался, – Претендент хвастливо развернул экран к лежащей рядом Дине, – как тебе девочка?
– Фу-у-у, зверолюдка. И не противно тебе? Они же мерзкие твари!
Дина, хоть и ощущала себя недвижной глыбой, беспомощно дернулась и злобно зарычала в ответ. Голос нашелся, проснулся в легких, с бульканьем вырвался наружу через едва приоткрытые губы. И вовсе не оскорбительный тон дружка Майло заставил помутневшие от яда глаза зверолюдки блеснуть лихорадочно и опасно. Другое. Такое, отчего сердце в груди стало набирать обороты, а грудная клетка разве что не раскалилось от бушующей в сердце ненависти. Звериная память крепка – человека, что брезгливо кривил губы по ту сторону экрана, девушка помнила с детства. Таких не забывают. Таких ненавидят! Таким не прощают… Дик Вончес – мелькнули в голове ненавистные имя и фамилия. Дик Вончес должен умереть!
Дина нашла в себе силы дернуться, чем несказанно удивила Сальвареса. Он грубо ткнул ее локтем в бок, чтобы не рыпалась. Претендент не знал, что в голове зверолюдки в ту секунду все переменилось, встало с ног на голову. Обреченное безразличие к собственной судьбе сменилось желанием жить. Жить, чтобы отомстить старому врагу, встретить которого на Играх она не рассчитывала… Дина собрала в кучу расплавленные ядом мысли, временно погасила назревшую в душе яростную бурю и принялась думать…
– Зато строптивая и нетронутая. На Играх невинность встречается нечасто, – играл бровями Майло, пытаясь хоть как-то впечатлить приятеля. – Ладно, Дик, какие у тебя планы?
– Пойду в центр полигона, к Мертвограду.
– С ума сошел? Там же Цернуннос?
– Зато народу мало, а старый паук Цернуннос ловит лишь тех, кто сам лезет в его логово. Я туда соваться не буду, поброжу по окрестностям, может, отыщу пару-тройку левых тайников.
– Ладно, брат, понял тебя, встретимся в центре карты, а сейчас, извини, меня ждут приятные дела, пока, – Майло отключил переговорник и, жадно оглядев Дину, облизнулся, как волк. – Ну что? Будем развлекаться?
В ответ Дина слабо зашипела. Сил сопротивляться почти не было, но страшный яд начал отпускать. Зверолюдка почувствовала, как по ногам и рукам, будто после онемения, ползут колючие мурашки. И все равно нормально сопротивляться не выходило. Поэтому девушка с молчаливой ненавистью ждала, пока Майло стащит с нее одежду и тяжелым мешком навалится сверху.
Когда губы мужчины скользнули по ее шее, по ключицам, похотливо и влажно сместились на грудь, ей захотелось кричать от омерзения, но голоса не было. Майло жадно облизывал бархатистую, покрытую чуть заметным диким крапом кожу, вожделенно забирал губами темную ореолу соска, потом тянул и сам стонал от накала ощущений. У зверолюдки было шикарное тело, просто созданное для того, чтобы дарить наслаждение мужчине! Больше этого прекрасного тела Претендента вдохновляла ее беспомощность – как же приятно вот так, физически наказать своенравную нахалку, проучить, замучить.