Дина даже не заметила, как они вошли в дом, поднялись по ступеням и оказались в одной из комнат второго этажа. А там – полумрак, душный, теплый, пахнущий садом. Этот сад с уникальными вечнозелеными и вечноцветущими растениями оставался непобедимым даже для мороза и снега… Посреди сада беседка и храпящий в ней Мотт – вид из окна, до которого теперь никому нет дела.
Дверь закрылась, и они прижались друг к другу, опьяненные происходящим. Киллджо небрежно коснулся рукой шеи – пластины доспеха с едва слышным звуком втянулись в черное кольцо, – и тут же притиснулся к девушке сильнее, перехватил гибкую спину зверолюдки, потянул на себя. Та чуть не задохнулась в этих объятьях, чувствуя, что уже не может справляться с эмоциями. Теперь, когда ее обонянию и осязанию не мешала непробиваемая броня, она окончательно потеряла разум. Мир вокруг исчез, остались только запах возбужденного мужчины и его тело, горячее, сильное, твердое там, где ему положено быть таким природой.
Происходящее вовсе не походило на гадкие идкины россказни, совсем наоборот. Дина трепетала и наслаждалась каждым поцелуем, каждым движением рук партнера. В нем пылал огонь. От него исходили флюиды уверенности и силы, и у девушки не возникало ни одной мысли, чтобы противостоять или противиться ему. Киллджо не принуждал, Дина сама тянулась к нему, подсознательно сделав собственный выбор. Охотник стал первым мужчиной, которому она позволила ласкать себя добровольно, и ласк которого жаждала, как жаждет дождя уставший от засухи цветок.
Повинуясь природе, зверолюдка разорвала долгий, тягучий поцелуй, развернулась спиной, призывно прогнула поясницу, неосознанно предлагая запрыгнуть на себя сзади… Представив, как мужские руки перехватят ее под животом, ощутила очередную волну жгучего возбуждения. Внутренности скрутил сладкий спазм, дыхание стало еще глубже, тяжелее… Но охотник поступил по-своему – человеческие самцы непредсказуемы и не собираются играть по звериным правилам, – он резко развернул Дину обратно, лицом к себе, впился в губы новым поцелуем, потом, легко подхватив партнершу под бедра, закинул на себя и прижал спиной к стене.
– Черт возьми, – выдохнул ей в ухо, – не время сейчас, но ты такая… устоять невозможно…
– А ты пахнешь змеиным дурманом, – заплетающимся языком невпопад ответила Дина, зачем-то принюхавшись к губам парня, и улыбнулась пьяно.
Выражение на лице Киллджо резко поменялось. Мутная пелена мгновенно слетела с глаз, тревожная складка вновь пролегла между бровей.
– Дурман, – тихо произнес охотник, медленно снимая с себя девушку, – нас чем-то одурманили. В еду подсыпали.