Я чуть не спотыкаюсь об порог номера. Что?!
«Страна в кризисе», — нехотя признается голос. Или называть его Ферролем? Или моей второй сущностью?
Зачем ты в моей голове, создание?
«Последнее, что я слышал прежде, чем… оказаться в другом теле, — это предсказание: мой дух найдет идеальный сосуд в теле рабыни с потерянным солнцем в волосах, чья воля вовек подчиниться тебе, и тогда правление мое будет в роды родов. Или проклятье заклеймит мой дух в проекции тех, кто меня предал…»
Даже жаль его немного. Когда тебя предают — это невероятно больно. Был у меня такой предатель один… первый и последний, который, как выяснилось, гулял сразу с двумя. Таки он остался с девушкой, а я — с пятнадцатью лишними килограммами.
А сосуд ты где искать будешь?
Спрашиваю, а сама вдруг понимаю. Ах ты негодяй! Да ты меня рабыней назвал?! Возможно, я и занимаю простую должность, но все-таки получаю за это заработную плату!
«Раб — это тот, кто порабощен и находится в рабстве. Я тебя поработил же? Поработил. Подчинил себе кровью».
Кстати, об этом. Подхожу к зеркалу и провожу пальцами по месту укуса. Никак ран. Только две родинки появились. Как будто и не было ничего. Ерунда какая-то!
От обилия мыслей голова начинает болеть, или это к смене погоды? Поди разберись. Лучше подумаю об этом завтра, как говорила Скарлетт О’Хара. Не знаю, как прочие мародеры в моей голове, но я хочу спать. Иначе вырублю успокоительным нас обоих!
«Воу, полегче. Я понял. Поговорим завтра».
Стряхнув черно-белое тело с подушки, переворачиваю ее чистой стороной вверх и ложусь. Крысеныш решает благоразумно промолчать и устраивается на свободной стороне кровати.
— Пора вставать, — слышу голос, пытаясь определить, изнутри он идет или снаружи. За эту ночь я поняла: никуда шизофрения не делась.
— Не хочу, — бубню и чувствую, как мое тело само садится и почесывает грудь. — Это что за фигня?!
«Ой!»
Зеваю, да так смачно, что невольно прикрываю рот рукой. Вот это новости!
Ты почему это моим телом управляешь?!
«Так я отдохнул и полон сил. А ты — идеальный сосуд для управления. Вот теперь я у власти».
О том, как я усмиряю пол утра, пропущу, пожалуй.
…Уже почти готова к выходу. Остается одеться. Мой выбор падает на желтый сарафан с крупными ромашками. И балетки желтые есть. И сумка. Класс!
«Не, мы так не сможем на людях показаться!»
Дожили, я советуюсь с крысой и шизофренической своей стороной.
Но, приглядевшись, сдаюсь. Не очень-то идеальный сарафан. Еще с полчаса перебираю вещи и останавливаюсь на простом белом платье идеально по фигуре.
Крыса, несмотря на протесты, оставляю в номере, но, отойдя на несколько метров, понимаю, что на сердце опять появляется тяжесть. Отлично, и без него жить нельзя теперь! Засовываю мальца в сумку, пригрозив, что убью за плохое поведение.