— Да чтоб тебе тоже не спалось! — ругалась я после того, как сон окончательно покидал меня.
Приходилось вставать и идти сочинять книги, неожиданно приобретшие эротическую окраску.
В реальности Венский тоже не желал оставить меня в покое. Ещё в пятницу вечером мой телефон раскалился от звонков из издательства. В субботу и в воскресенье Арсений, лично, каждый час названивал, пытаясь связаться со мной.
— Интересно, чтобы он сказал?
“Извините, не понимаю, что на меня нашло? Обычно я не веду себя так на работе! Такого больше не повторится!”
Но в том то и дело! Я хотела, чтобы это повторилось. И не раз, и не два. А много, много раз!
— О-о-о! — с отчаянием застонала я.
В общем, я упорно не брала трубку.
И вообще надо бы отправить его в игнор. Хватит, сходила уже на деловую встречу аж дважды, одна другой ярче. Жили раньше без "Феи” и дальше проживем. Буду писать книги и зарабатывать в инете. Накоплю как-нибудь Насте на операцию,тем более я открыла для себя новый жанр.
Настя все эти дни напряженно за мной следила. Она ловила каждую мою эмоцию, каждый жест. Как будто ждала, когда я сдамся и побегу в издательство. Но лучше ей не знать, как я близка к этому.
Утро понедельника началось со звонков из редакции, затем позвонил Венский.
— Ну что, не понятно, что я не хочу иметь с вами дело? — спросила я у трезвонящего телефона.
— Может, ответишь? – робко спросила Настя. – Может, стоит дать им еще шанс?
— Какой шанс, Настя? Ты предлагаешь мне сходит на второй раунд к Венскому?
— Наденешь свой маскарадный костюм, он тебя и не узнает.
— Нет! С “Феей” покончено! – ответила сестре, а про себя добавила:
“Он меня, может, и не узнает, а вот я его узнаю, и неизвестно, как мое тело на его отреагирует!”
А во вторник звонки прекратились. От слова совсем.
— Ну и хорошо! Ну и отлично! Все, что не делается, все к лучшему! — пыталась я убедить сама себя и каждые десять минут смотрела на телефон.
Но он оставался безмолвен.
Постепенно жизнь вошла в привычное русло. Ночью писала, днём спала. Настя тоже успокоилась и перестала следить за каждым моим шагом. Только сны никак не желали оставлять меня в покое. Принося каждую ночь неутоленный голод.
Арсений
— Это что такое? — кричал я на Никиту.
Он опять умудрился испортить то, что с таким трудом создавалось.
— Почему все, к чему ты прикасаешься – рушится, портится, расстраивается?
— Арсений, это случайность!
— Случайность? Это твоя самая любимая отмазка! Все, Никита, мне надоело тянуть тебя по жизни. Сам наворотил дел, сам и исправляй. Неделя тебе срок. Не справишься, вылетишь из издательства, как пушечное ядро.