— Только наш клан, — чуть помедлив, ответил Яндор. — Но мы не жалуемся. У нас великая миссия, которую можно выполнить только так.
— Великая миссия? — акцентировал я свой вопрос. — Что это? Сохранение рода? Цивилизации? Вы воюете со Старшими?
— Лишь они сами и их рабы называют себя так. Старшие, правители… мы зовем их тиранами и сражаемся с их приспешниками уже тысячи лет! — гордо выпрямившись, ответил Яндор, и при его словах подобралась вся охрана. Похоже, они и в самом деле гордились тем, что продолжали биться, вот только у меня возникало все больше сомнений в его словах.
— Тысячи лет… но сам ты сказал, что являешься проклятым в десятом поколении, и назвал срок в сорок лет для подготовки наследника. Выходит, твоему клану всего четыре-пять сотен лет. Не больше, — возразил я. — Ни о каких тысячах речи не идет.
— Ты все верно отметил, собрат по проклятью. Наш клан не первый в подземельях, мы приняли проклятье у предыдущих носителей что не смогли продолжать род. У меня еще есть сын, но будет ли сын у него — я не знаю. Долго ли наш клан выдержит это проклятье. — Яндор покачал головой, с явным сожалением.
— Так откажись от него. Не передавай сыну, — развел я руками.
— Не могу. Это не только ноша, но и честь. Ответственность и право наследования. Мое проклятье — проклятье всего клана. И не мне решать его судьбу, — с нескрываемой гордостью сказал Яндор. Смесь получалась жуткая, вот вроде ты и проклят, изгой с ошейником и цепями, а вроде и обладаешь способностями. Странное сочетание, хотя предпосылки для названия Дара проклятьем я вполне мог понять.
— Много ли у вас кланов проклятых? — решил уточнить я.
— Несколько, — уклончиво ответил Яндор.
— Если это стратегически важная информация — можешь не говорить, — пожал я плечами.
— Это не то, чем можно гордиться, — сказал бородач, не опуская взгляда. — Ответь, собрат, все находящиеся в этой комнате прокляты?
— Мы не считаем это проклятьем, — покачал я головой. — Но да, каждый из нас владеет дарами. Одним или несколькими.
— Все прокляты, несколько раз, — повторил Яндор, хотя, судя по брани его конвоиров, именно для них он и озвучивал эти слова. — Вы понимаете, что ждет ваших детей?
— Для начала неплохо бы выжить, — возразил я.
— Если вы будете так бездумно использовать собственные проклятья — это куда больше усложнит выживание всего вашего вида, — немного подумав, сказал бородач.
— Почему? Только давай без лирики и того, что применять данное богами, или кто породил яблони желаний, плохо, — попросил я, откинувшись на спинку кресла.
— Души вокруг вас истончаются. В первые месяцы это незаметно. Некоторые могут держаться годами. Но затем они ослабнут, их перестанет интересовать окружающее. Даже собственные дети и любимые, — покачал головой Яндор. — Ваши любимые не захотят видеть вас, начнут избегать, перестанут спать рядом. Потому мы живем в дальних пещерах и уходим спать в отдельные кельи. Но хуже того — гончие Голода чувствуют, где применяется проклятье. Лишь толстый слой гранита не позволяет им проникнуть в наши жилища.