Лихо действовали дезертиры, хоть вооружены были так себе, обрезы, берданки в лучшем случае трехлинейки, да отобранные у милиционеров наганы. В открытом бою их, наверное, было бы нетрудно одолеть. Но от таких боестолкновений они умело уходили на своих санях, отлично ориентируясь в лесных проселках, по которым не могли пройти автомобили. Милиционеры тоже пересели на сани, запряженные лошадьми. И им тоже нужны были быстрые лошади. И вновь заволновался Яков Фомич, как бы «Лимонку» не реквизировали для своих нужд уже милиционеры. Он обратился к председателю с просьбой, чтобы, случись чего, помог освободиться от этой «гужевой повинности». Ведь как пить дать запалят лучшую в колхозе лошадь, гоняя ее по перелескам и болотам…
В тот день стояла хмарь. Снег из низких туч то сыпал мелким бисером, то прекращался, но метели не было. Якова Фомича часто наряжали возить бидоны с молоком с глуховской фермы, где кое как доились немногие оставшиеся после массового забоя колхозные коровы. Возил он это молоко на молочный завод, расположенный в селе за десять километров от Глуховки. Яков Фомич легким подергиванием вожжей пустил «Лимонку» свободной рысью. То был ее любимый темп бега. Так, по хорошей дороге, она могла, не сбиваясь с шага, на одном дыхании покрыть все десять километров пути и даже больше. Ей не требовалось при этом ни кнута, ни какого другого понукания. Рысь ее стихия, она давалась ей легко, в охотку, но только ни в коем случае не надо было пытаться пустить ее в галоп. Тогда она сама будет бежать, и бежать без устали. Яков Фомич как никто знал эту характерную особенность «Лимонки».
Но на этот раз особо долго бежать ей не пришлось. Через четыре километра «Лимонка», вдруг, недовольно всхрапнув, встала как вкопанная. Фомич, прикемаривший под мерный стук копыт, удивленно разлепил глаза. Сани стояли перед мостом через неширокую речушку.
– Что за напасть, прости Господи?– Фомич вылез из саней, не понимая, что могло остановить «Лимонку». Подойдя ближе к мосту понял – одна из свай ближе к противоположной стороне рухнула и часть настила свалилась прямо на лед. От чего повалилась свая, от старости или кто- то ей помог… Сие было неясно. Но делать все равно что-то надо. Скованная льдом речушка шириной была не более десятка метров, но имела довольно высокие, обрывистые берега, то есть фактически текла по дну небольшого оврага. Пешком перейти ее по льду ничего не стоило, но спустить лошадь с санями, нечего и думать. Оставалось два варианта, либо возвращаться назад… но тогда за не доставленное вовремя, а значит прокисшее молоко, как бы отвечать не пришлось «по закону военного времени», как любил к месту и не к месту повторять председатель. Так что оставалось второе, ехать в объезд, километра два вдоль оврага до места, где берег становился более пологим, и можно было спуститься и переехать речушку по льду. Как раз в том направлении имелась старая проселочная дорога, по которой призывно извивался свежий санный след. След был хороший, по всему оставленный не одними санями. Видимо, здесь с утра кто-то поехал уже в объезд.