О худшем старались не думать. Втайне каждый мечтал, чтобы клятая тьма уступила место раннему утру. И ещё снять с головы дорогостоящий прибор.
Они пересекли опасный пятачок с резвящимися гравитационными ловушками, и вышли к вросшему в землю деревянному сарайчику без крыши. Пит догнал Сэма и тихо что-то ему шепнул. Вожак группы остановился, вытащил навигатор, загрузил карту.
— Всё, пришли! — сказал он, махнув рукой на сарай.
Этого ждали все участники, и даже сам Сэм — лидер команды. Хороший отдых после напряжённой ночи не помешает никому. Особенно перед не менее трудным участком пути.
По заверениям Пита, сарайчик был безопасным местом. Он бывал здесь пару раз, вместе с группой поддержки. В гравитационных плешах встречалась «сверхтяжёлая вода», отчего Питюшин и компания выбирала сарайку местом ежегодного паломничества для проведения замеров. И правда, кроме крошечной, но коварной «плесени», притаившейся в дальнем углу сарая, больше энергетических возмущений Сэм не встретил. Как и повышенного фона, естественно. Расположиться сталкеры решили внутри строения. Благо и резервный выход имелся. В амбаре они нашли деревянную лестницу, по которой могли взобраться на уцелевшие балки и стропила. Так что выбор для привала сделали верный. Но Сэм не полагался на хлипкие стены покосившейся хибары. Он велел ребятам установить сигнальные датчики недалеко от входа. Химик с Пеппой быстро поставили сигналки, после чего забаррикадировали единственный выход обломками шифера и кусками фонившей жести. «Свободовец» же соорудил для себя и товарищей бутерброды из колбасы и чёрствого батона.
— Полчаса завтрака, и выходим! — объявил Сэм остальным, кивая на бутерброды.
— Конечно, босс! — ухмыльнулся Пеппа и присел на корточки. В руках он держал толстый отрез хлеба и кусок колбасы.
В итоге они позавтракали в тишине. Включённые фонари, которые путники прикрыли шифером, едва освещали тесное пространство сарая. Пит закрыл глаза и неожиданно уснул, поджав под себя ноги. Сэм скомкал газету с крошками, и бросил её в угол к аномалии. Туда и отправилась пустая банка из-под энергетика.
— Мусоришь? — спросил навязчиво Пеппа, тыкая пальцем на замершую жестянку в метрах трёх. — Вот я ненавижу гадить. Даже в самом отвратительном месте на Земле, где срань господня, колбаса с батонами и отбросы общества. Зачем пакостить! Она всё видит, чувствует.
— Под словом «Она» ты имеешь в виду Зону? — спросил спокойно бывший «свободовец».
— Её самую. Только название неудачное. Зона — это территория, ограниченная забором или ещё какой преградой. А мы говорим о вполне живом разуме или необыкновенной форме материи. Я её называю Матерью. Она кормит нас, воспитывает, порой карает, учит. Конечно, у неё есть любимчики, этакие баловни судьбы. Одним она больше даёт, чем забирает. Другим, невезучим, — меньше.