Комар практически доехал до места встречи. Он неплохо знал впадину, ее опасности и подъезд к ней. Вот он выкатил на верхушку, замер на секунду, пытаясь найти нужного ему человека. Произошло это совсем буднично, будто и никакой опасности не было и в помине. Незнакомец не подкачал — хромая, вышел навстречу ездоку. Путник забрался на «эндуро», и Комар тут же дал по газам. Мотоцикл завиляло из стороны в сторону, но байкер справился с управлением, хотя скорость сбавил почти вдвое.
Кречет и Пит с замиранием следили за подопечными. Погода стремительно ухудшалась. По земле струилась вязкая, медленно наступающая тьма, захватывая все больше жизненного пространства. Наступала она с севера, откуда плыл для удара мощный грозовой фронт, готовый выплеснуть сосредоточенную ярость на грешную землю. Упали первые капли холодного кислотного дождя. Кречет с Питюшиным спустились вниз, натянув прорезиненные капюшоны на голову. Находиться вверху стало невыносимо из-за ветра. Командир уже отдавал новые указания своим ребятам, что бежали к ограде с файерами в руках. А химик стоял в стороне, и переживал за Комара. Если с ним что-то случится, Кречет не простит…
Спустя пять минут, после того, как они спустились с башни модуля, к ним присоединился немец, что заговорил сбивчиво по-немецки, мешая речь с русским. Он выбежал из лаборатории с планшетом, и быстро залопотал на непонятном языке, призывая всех зайти в помещение.
Но никто так и не покинул пятачок возле модуля. Перепуганный Анджей скрылся внутри, оставив храбрых русских одних. В другом положении Вова и ушел бы, но Он не хотел пропустить развязку этого драматического момента, который возник по его причине. Кречет же вновь засуетился. По его приказу бойцы зажгли сигнальные огни красного цвета, чтобы Комар и его спутник не промахнулись. Байк приближался, рокот мотора даже через порывы ветра отчетливо слышали все присутствующие.
Черноту неба прорезала громадная молния, а за ней полыхнула мощнейшая вспышка, что дугой озарила весь Рыжий лес, и по завершению — воздух сотряс чудовищной силы гром, разорвавший тишину. У Пита душа ушла в пятки и чуть не подкосились ноги, настолько он почувствовал себя ничтожным человечишкой. Даже невозмутимый Кречет вздрогнул, и неудивительно, он все-таки обычный смертный. Сразу после грома разразился сильнейший ливень.
— Уходи в лабу! — приказал Вове Кречет, пытаясь перекричать шум дождя и завывания ветра.
— Нет! — заартачился Володя, отчего сам малость прифигел. — Уйдем все вместе! — прокричал в лицо мокрый Питюшин и демонстративно пошел к парням, что мокли за оградой с зажженными огнями. Он подошел к одному из них: