Шон чуть приподнял ее, а затем опустил на дюйм, экспериментируя с ее стиснутыми стенками, ища в ее лице какой-либо дискомфорт. На этот раз он погрузился глубже, его голова плыла от ощущений, пока он не поклялся, что может утонуть в ней. Калли была всем, что он себе представлял, и даже больше.
Впиваясь пальцами в ее бедра, Шон отчаянно боролся за то, чтобы удержать контроль, когда опустил ее еще ниже, останавливаясь, когда она резко вдохнула и ее тело снова напряглось.
– Всё в порядке. Почти конец.
Она извивалась на нем.
– Я так расстроена. Я так сильно хочу тебя.
– И я хочу тебя. Но я отказываюсь делать тебе больно, милая, когда все, что нужно – это немного терпения. У тебя никого долго не было. Я и не ожидал, что это будет легко.
– Я хотела, чтобы было.
Шон не смог сдержать улыбку из-за ее нетерпения, и той ее части, которая, казалось, думала или верила, что мир должен жить по ее правилам.
– Я тоже. В следующий раз так и будет. Теперь я хочу, чтобы вы посмотрела мне прямо в глаза.
Калли моргнула, сосредоточившись на нем сквозь тень. Он заблокировал все и всех, кроме нее. Звуки кнутов и стонов, запахи пота и секса, легкий холодок в воздухе – все ушло. Только она наполнила его чувства.
Не говоря ни слова, он снова поднял ее к вершине своего члена, а затем надавил ниже, ниже, ниже... На этот раз она помогла ему, сложив колени под собой и наклонив бедра, чтобы вобрать его полностью. Он встретил ее на полпути, толкнувшись в ее тугую как кулак киску. Она была так хороша, что его глаза почти закатились.
Он не трахал Калли. Он занимался с ней любовью. Он клеймил ее.
Это меняло всё.
Дрожь прошила его позвоночник, распространившись по всему телу. Со стоном он откинул голову назад и позволил удовольствию заполнить его вены. Господи, эта женщина была невероятной.
Калли вошла в бешенный ритм, отчаянно поднимаясь над ним. Она провела пальцами по его волосам, держась, как будто он был ее якорем в этом мире. Ее вздохи и стоны сводили его с ума. Такая мягкая везде и ее запах... что–то чистое и мускусное одновременно. Ее цитрусовый шампунь смешался с запахом ее киски и отправил его чувства в пьяное оцепенение. Он мог сочинять ей поэмы в течение нескольких дней, но на самом деле он просто хотел назвать ее своей. Забыть Калли было невозможно. Шон был полон решимости убедиться, что она не может стереть его из памяти.
Сжимая ее бедра крепче, он взял контроль в свои руки.
– Помедленнее.
Она отклонилась назад, чтобы посмотреть на него. Ее лицо покраснело. Пот усеивал ее лоб и верхнюю губу. Ее темные волосы падали на плечи, извиваясь вокруг ее тонких рук и подчеркивая молочно-мягкую кожу, которую он любил гладить.