– Ты не мой Доминант.
– Но я все же Доминант, а ты ведешь себя неприлично. Начинай считать, дорогая. Не останавливайся, пока я не закончу.
Калли снова попыталась вырваться. Она потерлась о его член, и он зашипел. Затем его ладонь опустилась на ее попу жестким шлепком.
– Ауч! – запротестовала она, сопротивляясь желанию.
– Да, вот почему это называется наказание.
– Это право принадлежит Шону, не тебе, – ухватилась она за соломинку.
– Нет, если ты не носишь его ошейник. А раз ты сняла его, то я напомню тебе, что ты здесь живешь, работаешь на меня, и ведешь себя очень плохо. Это третий удар, дорогая.
У нее не было возможности придумать ответ, и он ударил ее снова. Ее левый бок разгорелся, но не так сильно, как ее гордость. Прошло немного времени и покалывание распространилось по всей коже. Кровь нагрелась, тело таяло от его прикосновений.
К черту.
– Ты не считала, – указал он. – Нам начать заново?
– Никогда не понимала зацикленность Домов в подсчете. Ты образован. Ты сможешь досчитать до 10 и без меня.
– Думаешь, я остановлюсь на десяти? – протяжно проговорил он.
Калли поглубже вдохнула и постаралась успокоиться.
– Торп, прошу… Неужели я не могу иметь хоть немного личной жизни? Разве тебе не достаточно знать, что Шон не хотел обидеть меня?
– Нет. Пока ты в «Доминионе», это мое право. Я защищал тебя годами и не собираюсь останавливаться. – Он сделал паузу. – Мне приятно знать, что ты в безопасности, но я нахожу все это неповиновение глубоко разочаровывающим, хотя пытаюсь помочь тебе.
Решимость покинула ее. Калли очень не хотелось подводить Торпа. Кто угодно мог из кожи вон лезть, чтобы добиться того, что хотела она. Но большой Дом слишком много значил для нее – и он это знал.
– Ты любишь манипулировать, – проворчала она. – Раз. И два.
– Я всегда манипулирую, когда ты много болтаешь и нечестна со мной. Если мистер Киркпатрик не указал на ошибку в твоем образе жизни, укажу я, – он акцентировал это утверждение еще одним ударом по ее правой ягодице.
– Три, – в ее голосе звучала обида.
Торп всегда получал от нее лучшее. Половину времени она не могла решить, обижена она на это так же, как то, как их словесная борьба заставляет ее бесконечно чувствовать боль за него. Неважно, что она неизбежно проигрывала в этой борьбе. Сила, излучаемая Торпом, пробуждала ее, как ничто другое. Так было всегда.
Но у Шона был огромный кусок ее сердца. Отстойнее всего было то, что забота о них обоих – а тем более обоих – была не только бесполезной, но и смертельной.
Глава 4
Торп не мог отвести глаз от покрасневшей попки Калли… так же, как он не мог это сделать каждый раз до этого. Он испытывал особую гордость за то, что она носила его отметку, хоть и временно.