Шон дёрнулся.
– Я понятия не имею, о чем ты говоришь. Я из Эдинбурга. Я переехал во Флориду несколько лет назад…
– Заткнись, блять.
– Я бы делал то, что он говорит, – сказал Аксель. – Он в плохом настроении.
Взгляд голубых глаз Шона прошел по комнате.
– Где Калли?
– Что ж, это как раз то, что я хотел спросить у тебя, так как ты последний человек, который видел ее перед тем, как она сбежала.
***
С проклятием Шон вырвался из жесткой хватки Торпа и встал, выключив ледяной душ. Он стряхнул лишнюю воду, как собака, усмехнувшись, когда Торп и Аксель запротестовали. Тогда они стали еще злее.
Что ж, черт. Двое против одного, а он голый. Шансы малы. Как Торп узнал, что он не шотландский бизнесмен? Что еще ему известно?
Позже. Его вялый мозг только начал обрабатывать заявление Торпа.
Сердце замерло, затем начало биться словно чертов перфоратор.
– Сбежала? – в его голосе звучала смешинка, словно он отказывался ломать оболочку, даже если паника нарастала внутри. – Как ты позволил ей ускользнуть от тебя?
Торп закатил глаза.
– Я объясню значение фразы «песенка спета», когда Калли благополучно вернется домой. Я спрашиваю, как она ускользнула от тебя. Все-таки, это ты был с ней в одной комнате.
Шон тщательно взвешивал слова, пытаясь восстановить вечер в памяти, затем включил Киркпатрика, что играл в течение нескольких месяцев.
– Девочка, должно быть, напоила меня вином. Я мало что помню. Потом она...
Он выдохнул. Та часть, где Калли взяла его член и отсосала ему начисто, с таким печальным выражением в глазах, принадлежала только им.
– Что?
– Это касается меня и Калли, конфиденциально между Хозяином и его сабой.
Аксель протянул руку за дверь, затем вытащил обратно, держа ошейник Калли на пальце.
– Я не думаю, что она все еще твоя саба. Она сняла это, прежде чем выскользнула из окна.
Увидев ошейник Калли, сверкающий в руках Акселя, Шон поразился, словно упал под тяжестью гигантского дерева. Он отступил назад. Сукин сын, он должен был прислушаться к своему инстинкту и подтолкнуть Калли к ответам. Он знал, что что-то беспокоит ее.
Шон схватил ошейник и сжал в руке, затем бросил сердитый взгляд на Торпа.
– Что ты с ней сделал?
– Ничего, что я мог бы ненавидеть сильнее фальшивого акцента, – пробормотал владелец клуба на качка из службы безопасности. – Я признаю, что меня долго обманывали, но сейчас это лишь заставляет меня стиснуть зубы. – Наконец мужчина снова посмотрел на него. – Что, черт возьми, за вопрос?
– Ты должен объяснить мне, что ты сделал такого, что расстроило мою красавицу. Она была расстроена с прошлой ночи, когда ты видел нас вместе в темнице. Ночью она держалась на грани.