– Ты хочешь сказать, это я виноват, что она сбежала?
– Именно. Я понятия не имею, что ей нравится в тебе, но она сама позволяет себе это. Ты обрати внимание на прошлую ночь, когда бедная девушка запуталась.
– Ты ляпнул ей, что любишь ее, да? Хочешь сказать, ее слезы тогда были фальшивыми?
Аксель встал между ними.
– Ребят, это не поможет нам найти Калли.
Правда, и он должен сдержаться. Он вложил чуть ли не год работы в нее... и, без сомнения, свое сердце.
– Я поговорю с остальными сотрудниками, опрошу некоторых из членов клуба, которые были на стоянке, и сделаю пару телефонных звонков. А вы двое, держите себя в чертовых руках, – потребовал Аксель, затем вышел за дверь, качая головой.
Когда мужчина исчез, Шон вернулся к проблеме.
– Калли не сказала мне ни слова об уходе. Мы выпили вина, немного поговорили и легли на кровать. Это последнее, что я помню.
– Не думаешь, что она догадалась, что ты федерал?
Кровь Шона застыла в жилах.
– Федерал? Ты конченый ублюдок. Я говорил...
– Птичка пропела мне, что в ФБР достаточно файлов обо мне и всех остальных, кто часто посещает клуб в моём доме. И, конечно, каждый известный факт о «крошечной» Калли.
Черт, Торп точно знал, кто он. И кто она, тоже. Хорошая новость была в том, что Торп защищал девушку. Плохая новость заключалась в том, что теперь все может измениться, когда он осознает, что все это время испытывал чувства к беглянке и укрывал его.
Если Торп навредил ей, Шон поклянется убить его.
Перебравшись через край ванны, он вцепился в лицо Торпа и, несмотря на свою наготу, толкнул раздражающего мудака в стену.
– Я должен был арестовать тебя, ублюдок.
Нет смысла подделывать акцент. Торп пересек черту, вторгшись в территорию федерального агента. Но Шон знал, что ему тоже следует надрать себе задницу. Он должен был хранить информацию более тщательно. Он должен использовать какой-нибудь высокотехнологичный способ скрыть эту информацию. Но его воспитывали бабушка и дедушка. Высокие технологии не были его коньком. Убеждённый, что никто в «Доминионе» не видел его прикрытия, он позволил себе расслабиться. И теперь за это приходится расплачиваться.
– Спасибо, – Торп сплюнул. – Этот акцент ужасно меня бесил.
– У моего дедушки был примерно такой акцент. Я тестировал его в Шотландии, в его родном городе. Отъебись. – Он затопал по мокрой плитке, повертелся, и наткнулся на полотенце Калли на вешалке. Оно было еще влажное. И, черт возьми, конечно, оно пахло ею. Шон чуть не ослаб в коленях. Он должен поверить, что скоро снова почувствует запах ее кожи. Она не могла исчезнуть навсегда в одно мгновение.