— Ну да, та сама. Она во время рейда подобрала меня, как щеня с помойки, за что ей вечная благодарность. Но не о ней речь, про нее байки рассказывать — себя не жалеть, не особо она это любит. Ну так вот, лет десять назад была она в отряде трейсеров…
— А ты, брат, рисковый. Сам говоришь, что Кобра не любит болтовню о себе, — улыбнулся Хоп.
— Не, это было давно, и про это многие знают. Так что можно. Не слушаешь, так не мешай, иди вон, на девчонок погляди. Сейчас Кисуля танцевать будет, погляди, откуда хвост растет.
На сцену вышла кошечка с формами настолько изумительными, что, казались нарисованными. Эффект усиливался тем, что обычно струившаяся широкими волнами ткань за спиной стриптизерши превратилась в экран, на который транслировались кадры из какого–то аниме с танками, самолетами и взрывами. Гомон в зале поутих.
— Так вот, с Коброй, — Викинг увлекся рассказом, и танцовщица. Кем бы она ни была, его не интересовала, — Её тогдашний отряд отправился добывать белый жемчуг. Матерые были трейсеры, если ей верить, а она если и заливает, то редко. Заказ был богатый. Группа сильная. План верный. Но как всегда все пошло не так.
Скреббера они грохнули, но легли почти все. Только Кобра и ее напарник остались из дюжины бойцов, и то только потому, что их, молодых да слабых по меркам отряда, оставили на крыше с гранатометами. Как она говорила, хрен знает, чем старики скреббера добили, до них с напарником он попросту не дошел.
— Да может сами старичков и прикопали, — съязвил Клоп и вновь оказался на грани вылета из бара на манер ковбоев из вестернов. На этот раз на нем перекрестились взгляды и Викинга, и всех стронгов, потому что если Шалай кого и уважал, то точно не зря, и говорить такое про Кобру непонятно почему до сих пор топчущему Стикс балбесу не стоило.
— Достали они из тварюги жемчуг и янтарь, — продолжил Викинг, когда интуит только что не обмочился от страха, — Убедились, что больше никто не выжил и двинули в стаб.
И нарвались по тупому. Рубер–одиночка на них из засады выскочил, да так ловко, что напарника ее положил сразу, а ей обе ноги откусил по колено. Она рубера даром своим успокоила, жгуты затянула, вколола спек.
Сидит и думает — ну охереть не встать, и что теперь делать? У нее в рюкзаке три кило янтаря, в ладанке на шее белый жемчуг, а она вот–вот сдохнет, потому что ее теперь любые пустыши сожрать могут.
И вдруг смотрит: на нее свежак идет. Здоровенный мужик, в левой руке ПМ, в правой сабля, прям как в музее, а на спине рюкзак здоровенный.
Кобра решила, что один хрен пропадать, позвала его. Добьет, ну не повезло, а вдруг поможет? Мужик осторожно так к ней подходит, глаза бешенные. То на нее смотрит, то на рубера. Подошел, оружие отложил, к культям ее сунулся, помочь. Точно — свежак.