— А, может быть, платье другое попробуем? — осторожно уточняю. — Просто я к красному как-то не очень.
— Дай тебе волю, ты в рабочих брюках пойдёшь и распугаешь всех потенциальных поклонников, — безжалостно отрезает Вася. — Сама же сказала: «Делай со мной, что хочешь». Так вот, не мешай мне устраивать твою личную жизнь. Имей в виду, Карим уже ныть начал, как ему без меня плохо спится, поэтому скоро капусту тушить тебе придётся на одного.
— К нему переедешь? — как можно благодушнее переспрашиваю я, ощущая тоскливое потягивание в груди.
Эту квартиру мы арендуем уже два года, и к весёлому соседству Василины я очень привыкла. Нет, я, разумеется, за неё рада. Жизнь не стоит на месте, Карим отличный парень, и они любят друг друга. Всё так и должно быть. Просто... я остаюсь одна.
— Перееду конечно, а как иначе? Но есть и хорошие новости: квартира будет полностью в твоём распоряжении. Можешь ходить голышом, приводить парней и осквернять здесь каждый свободный сантиметр.
Я улыбаюсь:
— Очень смешно.
— Смешно, что ты об этом даже не думаешь. — Василина отступает на метр и, сощурившись, оценивает моё лицо. — Всё, теперь отлично! Можешь смотреть!
К зеркалу я поворачиваюсь как в замедленной съемке. Нервничаю немного. Василина так часто что-то наносила на мою кожу, что есть риск пойти в клуб размалёванной, как Харли Квинн. А о том, что мне не нравится макияж, вслух я сказать вряд ли смогу — всё-таки Василина ради меня старалась. Правда, с каждой секундой, что я смотрю на своё отражение, меня отпускает. Косметики на мне достаточно, но выглядит вполне неплохо. Только губы смущают: блестящие, яркие, не мои. Вульгарно пухлые, будто их инъекциями накачали.
— Красиво, — улыбаюсь я Василине, выжидающе выглядывающей из-за моей спины. — Спасибо большое. У тебя, определённо, талант.
— А рот у тебя какой сочный, обратила внимание? Всего-то нужно было подчеркнуть контур и нанести помаду с блеском.
Я киваю. Непривычно как-то, но ладно. Будем считать, что подобное перевоплощение — это психологический кейс. Или подготовка к Хеллоуину.
— Всё, хватит любоваться! — командует Василина, разворачивая меня к красному пятну на кресле. — Одевайся так, чтобы красоту не стереть, и пойдём. А то Карим уже десять минут назад подъехал.
— Как подъехал? — вскидываюсь я, хватаясь за платье. — И чего ты молчишь?!
Василина смотрит на меня с непониманием.
— А что я должна была сказать? Мы ведь ещё не закончили. Ой, да хватит скакать, как бельчиха. Карим в курсе, что женщинам свойственно опаздывать.
Спешка на десятисантиметровых каблуках, выданных Васей, едва не стоит мне вывернутой щиколотки. В последний раз взглянув на себя в зеркало, я снова чувствую сильнейшее желание остаться дома. Это всё не моё: вот это тесное платье, вульгарно подобравшее грудь в подобие детской попки, блестящий рот, волосы, пружинами лежащие на плечах, и голые коленки. Каждый, кто меня увидит, решит, что я выгляжу нелепо, потому что именно так я себя и чувствую. Как ребёнок, который в попытке выглядеть старше влез в мамины вещи и украдкой стащил помаду.