Вот это было смело. Девчонка бросала Александру вызов. И Александру хотелось его принять. Женские глаза смотрели воинственно, и это взволновало Александра больше, чем ему хотелось признать. От страха не осталось и следа, по крайней мере, внешнего.
– Что будете заказывать? – спросила женщина, словами не выражая никаких эмоций.
Что он будет заказывать… Она понимает, почему он здесь, или же не понимает? Игра на публику, подкос под дурочку? Александр пытался ее прочитать.
– Виски, – ответил Александр, тем самым решив девчонке подыграть. Он не откажет себе в таком удовольствии.
– Кончился, – сказала женщина. Голубые глаза смотрели пристально. В них читался ум, читалась проницательность. Она, определенно, все понимала, иначе, отчего так себя вела?
А вот бутылка виски на витрине стояла.
– Тогда пива.
– Какого?
– Любого.
– Любого нет, есть только конкретное. Какое дать?
Он прочистил горло.
– Значит, «конкретного». И чем конкретнее оно будет, тем лучше.
Что за фарс. Какой-то цирк. Он действительно в этом участвует?
По-видимому, да. Тогда как женщина стояла, как и прежде серьезная, с непроницаемым выражением лица.
– Я поищу.
Поискала. Поставила бутылку за три копейки, содержимое которой он и собаке своей не налил бы. Если бы собака у него была.
– Всего доброго, – сказала женщина и хотела от него отвернуться, но Александр удержал ее за запястье.
– Мне хотелось бы с вами поговорить. – По телу снова прошли мурашки, едва не заставившие выпустить запястье. На что он лишь крепче стиснул руку.
Женщина глядела на него как на полоумного. Она сама выглядела как полоумная: глаза-орбиты, учащенное дыхание. Вернулся страх, сковала паника.
– Наедине, – добавил Александр, не обрывая повелительного взгляда. Ему не хотелось ее пугать, ему не выгодно было ее пугать, но, что он мог поделать, если так воздействовал на слабых, ранимых людей? Очевидно, действительно видевших то, чего не должны были видеть. Ее поведение это подтверждало.
Первоначальный шок постепенно прошел, и женщина попыталась вырвать руку. Александр выпустил. Далось не просто, но давить было противопоказано.
– Простите, – сказала женщина уже без былой уверенности в голосе, – нам запрещено общаться с клиентами.
– Ненадолго. На пару слов. Можем поговорить у меня в машине.
Ох, зря он это сказал.
«Я похожа на дуру?» – спрашивали глаза, постепенно возвращая дьявольское свечение.
Нет, на дуру она не похожа, да и машины у Александра здесь не было. Ему только требовалось вывести ее наружу.
– Простите, мне нужно работать.
– Какие-то проблемы? – услышал Александр мужской напряженный голос.