- А мне кажется, что лучше просто отработать год, а потом поступить на дневной. Тогда мне и учиться легче будет и жизнь побольше узнаю. У нас в семье все женщины - потомственные ткачихи. И бабушка, и мама, и сестра.
- Правильно, Лен, - кивнул головой Зайцев. - Мне мой дядя рассказывал про молодых инженеров. Пять лет отучатся, а предприятия не знают...
Сергей Андреевич понимающе посмотрел Лебедевой в глаза:
- Молодец. В институте ты будешь учиться еще лучше. А год на фабрике это очень полезно. Я тоже в свое время прежде, чем в МГУ поступать, год проработал простым лаборантом в обсерватории. Зато потом на практических занятиях ориентировался лучше других.
Елисеев почесал затылок:
- Так может и мне сначала лаборантом в аэродинамической лаборатории поработать?
Сидящий рядом Зайцев хлопнул его по плечу:
- Точно, Витек. Ты в трубе вместо самолета стоять будешь.
Ребята засмеялись.
- Вот тогда из него всю дурь магнитофонную повыдует! - громче всех засмеялась Лебедева, вызвав новый взрыв хохота.
Елисеев замахал руками:
- Ну хватит надрываться! Что вы, как ненормальные... давайте кладите картошку, а то угли остынут...
Ребята стали доставать картошку из рюкзаков и бросать в угли.
Елисеев закапывал ее, ловко орудуя палкой.
Савченко склонился над пустым ведром:
- А что, чай кончился уже?
- Так его и было немного - полведра всего. Все же выкипело...
- Ребят, сходите кто-нибудь за водой! - громко попросила Лебедева. - Мы сейчас новый чаек поставим.
Сергей Андреевич взял ведро:
- Я схожу.
Стоящий рядом Соколов протянул руку:
- Сергей Андреевич, лучше я.
- Нет, нет, - учитель успокаивающе поднял ладонь. - Ноги затекли. Насиделся.
- Тогда можно мне с вами? Все-таки далеко нести...
Учитель улыбнулся:
- Ну пошли.
Они двинулись к лесу.
Невысокая июньская трава мягко шелестела под ногами, ведро в руках Сергея Андреевича тихо позвякивало.
Большие, освещенные луной кусты обступали со всех сторон, заставляя петлять между ними, отводить от лица их влажные ветки.
Сергей Андреевич неторопливо шел впереди, насвистывая что-то тихое и мелодичное.
Когда вошли в лес, стало прохладно, ведро зазвенело громче.
Сергей Андреевич остановился, кивнул головой наверх:
- Смотри, Миша.
Соколов поднял голову.
Вверху сквозь слабо шевелящуюся листву мутно-белыми полосами пробивался лунный свет, а сама луна посверкивала в макушке высокой ели. Полосы молочного света косо лежали на стволах, серебрили кору и листья.
- Прелесть какая, - прошептал учитель, поправляя очки, в толстых линзах которых призрачно играла луна. - Давно такого не видел. А ты?