– Рейнард, тебе есть чем с нами поделиться? – спросил доктор Бергман у психопата, на удивление сегодня мирного: весь сеанс он просидел с улыбкой на губах.
– Шутите? – заблестел глазами.
Доктор Бергман помолчал.
– Ты уверен?
– Да. Мне сложно делиться личным, – наигранно вздохнул мужчина.
– Уже полгода прошло. Может быть, расскажешь о себе подробнее? Нам очень интересно.
– Новые люди меня смущают.
Анья подняла глаза с записей: мужчина смотрел на нее. Ей улыбнулись.
– Понятно. Тогда набирайся храбрости. Надеюсь, в следующий наш сеанс тебе будет, что поведать.
В группе не дано было всем идти в одном темпе. Кто-то говорил больше, кто-то меньше, кто-то легче выражал эмоции и делился переживаниями, кому-то подобное давалось сложнее, он зрел дольше. Порою, зрел месяцами. Только в какой-то момент, наблюдая за активностью «коллег», и для молчуна становилось естественным чем-то поделиться. Но, видно, Рейнард Либлик не из таких. Так просто в руки он не давался.
Под конец терапии у Аньи разболелась голова. Обычно мигрени ее не мучили, она могла пробегать, занимаясь делами, целый день, и на самочувствии загруженность не сказывалась. Но то ли переутомилась, то ли опыт для нее в новинку, но организм отреагировал по-своему.
Пациентов уводили. Еще до начала терапии, когда вошла и осматривала аудиторию, Анья заметила крошечные камеры, установленные по периметру потолка, а также дежурящий в помещении персонал: стояли, зорко глядя, у стен. Анья заключила, что в целях безопасности. Однако утверждать полицейские дежурили, охрана или сами врачи Анья не могла, а спросить у доктора Бергмана тогда не решилась: он уже сосредоточился на пациентах.
Сейчас эти же дежурные сопровождали пациентов в палаты…и в камеры. К Рейнарду Либлику приставили не одного – двух человек.
Следом за ними и Анья покинула аудиторию: получив напутствие от доктора Бергмана, Анья пошла в архив, доделывать недоделанную работу.
Анья подошла к стальным дверям и ввела на настенной панели код, который ей сообщили еще в первый день работы с бумагами.
Она не успела потянуть за ручку: по спине прошел холодок, на затылке волосы встали дыбом.
Анья обернулась и в тот же момент от страха вжалась в дверь: перед ней стоял социопат. Перед ней стоял Рейнард Либлик.
Крик застрял в гортани. Ладони пытались продавить металл, да не получалось.
Что он…что он здесь делает?!
Опершись рукой о стену поверх гудящей, звенящей головы, мужчина подался к ней: он подался к Анье, но саму Анью не касался.
– Обычно я таким, как ты не помогаю… – заговорило с нею чудище. – Я вообще никому не помогаю, но ты мне нравишься, – обрадовали Анью, – потому дам тебе совет. Беги. Улепетывай отсюда так быстро, как можешь. Прямо сейчас, со всех ног. Если, конечно, хочешь жить.