– Отрадно, что вы понимаете это.
– Я психолог. Была им, – зачем-то сказала Анья.
– И что же вы изучали?
– Психологию.
Мужчина улыбнулся.
– Я работала в этой клинике. У доктора Бергмана. Но доктор Бергман исчез. Нынче его не существует. Вы знакомы с доктором Бергманом? – с надеждой спросила Анья, заглянув мужчине в глаза.
– Не припомню, – ответил доктор, силясь вспомнить.
– Значит, он и до вас добрался. Доктора Бергмана знают все. Знали все, – поправилась Анья. – Он главный врач и основатель клиники. Вы просто не могли бы его не знать.
Мужчина сложил на груди руки и с интересом воззрился на Анью.
– Вы не похожи на неуравновешенную. И, несмотря на чушь, которую несете, на сумасшедшую тоже.
– Я сижу в изоляторе.
– Там многие сидят. Только в карте нет указаний на столь серьезные расстройства.
– А на какие есть?
– Диссоциальное расстройство личности отягощенной формы, с агрессией, переходящей в физическое насилие, – не глядя в бумаги протараторил доктор. – В социопатию верю: все мы нынче лишены совести, но на агрессора вы не тянете. – Он скептически ее оглядел. А Анья заморгала: точно такой же диагноз значился в карте Рейнарда Либлика.
– Значит, я с вами играю, – растерянно пробормотала Анья. – Изучаю вас, пытаюсь выведать самое сокровенное, изображая ту, кем не являюсь. Чтобы позже, в нужный момент, использовать информацию против вас. Такие у меня развлечения. Игра должна продолжаться, не так ли.
– А вы хорошо их изучили, – проговорил мужчина, продолжая за ней наблюдать.
– Социопатов? Я одна из них. Вы сами сказали.
– И психолог. Об этом сказали вы.
Доктор задержал на Анье ясный взгляд.
– Да, – сказал мужчина, разрывая контакт. – Каждый день убеждаюсь, что в жизни возможно всякое. Пациенты не перестают меня удивлять. Потому не будем терять времени – начнем осмотр. – И велел раздеваться.
Анья сперва воспротивилась, помня, чем закончилось для нее последнее раздевание, однако, не найдя в себе сил на пререкания, смиренно согласилась. Анья сняла штаны и осталась в нижнем белье. Вот только футболку снимать отказалась. Вместо этого ее приподняла.
Доктор с ней спорить не стал, а стал проводить свой доскональный осмотр: руки, ноги, плечи, лицо. На животе красовалась гематома, на правом бедре – некрасивая рана, на которую доктор наложил пару швов, убеждая, что никаких следов не останется. Затем обработал раны на лице: они разукрасили красным воду, и другие ушибы и ссадины, что обнаружились по всему телу.
Анья настороженно за ним наблюдала. Мужчина и сам был молод: навскидку, не больше тридцати. С густой шевелюрой и умным взглядом, он походил на смышленых очкариков, коих нередко встречала в школе. Только внешне был намного симпатичнее.