С одной стороны такие реформы напрашивались и были вполне в духе времени, с другой – положение в государстве оставалось достаточно нестабильным и лишний раз «шатать лодку» было, с какой стороны не посмотри, чревато. Тем не менее, передышку в несколько мирных лет требовалось использовать по полной, и мы со Сперанским работая «в четыре руки» – не смотря на то, что видение будущего государственного устройства у нас с ним совпадало далеко не на сто процентов – окружили императора, и взяв измором заставили подписать еще пачку указов несколько облегчающих положение крестьян в центральных губерниях, ставшие логичным развитием идей заложенных еще в указе «о вольных хлебопашцах».
Так было законодательно запрещена передача государственных крестьян в частное владение. Запрещена ссылка крестьян в Сибирь и продажа крепостных отдельно от земли. Вернее, была как бы вообще запрещена продажа крепостных: подразумевалось, что помещик покупает или продает землю, а крепостные к ней просто прикреплены. Так же был запрещен перевод крестьян в дворовые. Ну и как развитие этих идей была запрещена сдача в аренду государственных земель с прикрепленными к ним крепостными, что достаточно широко применялось особенно в западных губерниях. Особой пользы государству в денежном плане эта практика не приносила, а вот положение простых людей ухудшала очень существенно.
Кроме того – это уже было чисто моей новацией – любой крепостной крестьянин мог освободиться от крепости самостоятельно, вне рекрутского набора записавшись в армию или согласившись на переселение Урал.
Первым документом я хотел устранить несправедливость, о которой нам еще в школе рассказывали. Когда попавшие в ополчение крестьяне после окончания войны двенадцатого года были возвращены помещикам без всякого, что называется «спасибо». Опять же учитывая срок службы в двадцать пять лет – полнейшая глупость, делающая невозможным государству накопить какой-никакой резерв – далеко не каждый согласится уйти от помещика в армию. Только если там совсем уже страх и ужас. То же самое с переселением в Сибирь, которой тут разве что младенцев не пугали.
Что же касается моей непосредственной работы в «комиссии по переселению», то стартовала она с изучения документов и законодательства России, в том числе налогового. И пришел я к парадоксальному выводу, что в нынешних условиях, государству при наличии 80% крестьянских хозяйств, которые едва-едва могли прокормить себя, было абсолютно без разницы, считались эти крестьяне крепостными или нет. Все равно подати собираются не с выращенного крестьянином – там нечего собирать – а подушно. И в такой ситуации абсолютно не важно собирать этот налог будут с крепостного или с лично свободного. Вернее, они как бы и считались лично свободными, но при этом были не свободны и прикреплены к земле. Полнейший бред с точки зрения юриста из двадцать первого века, однако приходилось работать с тем, что есть.