Особо упоротые предложения я приказал не выбрасывать, а коллекционировать, имея в уме оставить их потомкам, как прекрасный образчик живой народной мысли. Мне кажется, из этого можно будет очень любопытную подборку составить в итоге. Вместо облегчения работы у меня добавилась еще одна обязанность – перечитывать отобранные для меня, как наиболее перспективные, письма в поисках чего-то стоящего.
Впрочем, я бы не стал упоминать это курьезное начинание, если бы в итоге оно не принесло мне и, через меня государству, реальную пользу. Среди тонн пустой породы порой находились настоящие самородки, ради которых действительно стоило затевать весь этот балаган.
Неопределенный результат летней кампании 1809 года в Европе вызвал настоящий политический кризис в Российской столице. Все неудачи войн против Наполеона последних пяти лет, казалось, были враз забыты, а Петербургским обществом овладели ястребиные настроения. Генералы буквально обивали пороги императорской приемной, пытаясь убедить Александра в том, что вступление России в войну позволит раз и на всегда решить вопрос с корсиканцем и приведет к освобождению континента от революционной чумы.
Александр, все еще хорошо помнивший свой позор 1807 года, на этот раз был настроен несколько осторожнее, тем более что не смотря на все численное и стратегическое преимущество коалиционеров они постоянно, одно за другим, терпели поражения. Можно сколько угодно заявлять о своей победе, но если после сражения ты сбегаешь с поля боя, бросив раненных и часть обозов, то очевидно успехом это можно считать весьма условно.
Окончательно же идею смены Россией стороны в этой войне похоронил сам французский император. Когда пруссаки с австрийцами в конце октября отошли на зимние квартиры, посчитав кампанию этого года оконченной, Наполеон, выждав некоторое время, стремительным броском вторгся в пределы Пруссии, создав таким образом угрозу взятия Берлина. Второй раз за два года, впрочем, для той же Вены периодические визиты французов уже тоже стали, можно сказать, привычными.
Под Галле прусская армия преградила путь французским корпусам – австрийцы к месту сражения вовремя подойти не успевали – где и была наголову разломлена Бонапартом. Только жестокая непогода в виде снежной бури и опустившаяся до минус десяти температура, что было достаточно редким явлением для этих мест, уберегли немецкую столицу и вообще коалицию от развала. Французский император просто не успел воспользоваться плодами победы и был вынужден отступить в Саксонию на зимовку.