- Да как у тебя вообще язык поворачивается такое говорить? – Зашипел в ответ Александр, - ты что предлагаешь мне предать союзника? Совершить бесчестный поступок и покрыть себя позором?! Никогда такого не будет!
- Ты готов положить ради этого армию?
- Мы воюем там, чтобы не пришлось воевать здесь, - император тяжело вздохнул. – Как раз чтобы не пришлось оборонять Москву и нужен этот союз и эта война. И я тебе больше того скажу, я готов смириться с доминированием англичан на море, которое нам непосредственно никак не грозит, а вот с доминированием французов на суше – нет.
- Я тебя понял, брат, - я нахмурился и встал со стула. Очевидно, что обсуждать тут нечего. Собственно попытка была глупой и наивной – да Господи, у нас министр иностранных дел – поляк, русофоб, который чуть ли не в открытую говорит об этих своих взглядах, - но с другой стороны я и не предпринять ее не мог. – Я тебя тогда только об одном попрошу – не пытайся командовать сам. Пусть тот же Кутузов командует, у Михаила Илларионовича и опыт есть и талант. Жаль Суворов не дожил…
Бог его знает, повлиял ли этот разговор на общий ход истории – не настолько хорошо я ее помнил – однако в начале осени Австрия и Россия объявили Франции войну. Войну, как я знал, просто обреченную на поражение.
С другой стороны - я даже не знаю с чем это было связано – мне неожиданно выдали послабление в моем режиме полуофициального домашнего ареста. Нет, конвой убирать никто и не подумал, однако как минимум по городу я теперь мог передвигаться более-менее свободно. Ну под надзором Воронцова, естественно, однако Семена Романовича я уже давно считал скорее своим другом, чем воспитателем.
История потихоньку катилась по уже знакомым мне рельсам.
Естественно, меня никто не послушал. Все мои разговоры, советы, увещевания канули Лету без какого-либо следа, не оставив на историческом полотне даже мелкого мазка. Впрочем, последнее это не точно, поскольку определенных данных о потерях «тогда» и «сейчас» у меня не было. С другой стороны, на взгляд дилетанта события развивались именно так, как я их помнил с прошлой жизни.
Сначала Наполеон поймал армию Мака у Ульма. Потом были короткие танцы, соединение союзников и Аустерлиц. Была у меня у мысль попросить Александра ни в коем случае не принимать бой у селения с таким именем, но я подумал, что это будет… Слишком. Только недавно мне выдали билет на свободу, и возвращаться под домашний арест не хотелось совершенно. Так что улыбаемся, как говорится и машем, улыбаемся и машем.
Вместо большой геополитики, от которой меня достаточно грубо отставили, этой осенью я занялся делами коммерческого характера. Достав с дальней полки свой блокнот с потенциальными изобретениями, в который я записывал приходящие иногда в голову интересные идеи, я принялся перелистывать его, подбирая изобретение или открытие, которое можно совершить по-быстрому, пока брат отправился на войну, и пригляд за мной не такой строгий.