Ивон не знала, что ответить Валианту; она видела, что молодой дракон готов взорваться, кинуться на нее, измять жадными руками, причинить боль, такую же сильную, какую она причиняла ему своими словами, своим отказом. Ей казалось, что она видит его клыки, готовые вонзиться в ее тело, но что-то упрямое в ее душе не позволяло ей ответить на его притязания.
Обмирая от страза, запахиваясь в одежду, она понимала, что не скажет ему «да» на его желание, на его страсть и любовь.
– Я. – пробормотала она. – Дело вовсе не во мне. точнее. Валиант! Твоя любовь может быть не настоящей! Наведенной!
– Что?! – сощурив драконьи страшные глаза, произнес Валиант.
– В ее крови, – мурлыкнул из-под стола кот, – течет магия. Она манит драконов, как цветы манят пчел. Может, и ты приворожен?
– Кто это сказал?! – взревел Валиант.
– Лойко Дорская, – ответила Лойко глухо. – Я это сказала, великая волшебница. А я не ошибаюсь. Иначе б не сидела тут.
– Не настолько ты велика, – прорычал Валиант, зло сверкая дикими глазами, – если до сих пор сидишь тут.
– Да?! – обиделась Лойко. – А сам ты насколько велик, молодой дракон? Более велик, чем я? Так почему до сих пор ходишь на цепи у короля?
Валиант взревел, потрясая кулаками. На миг Ивон показалось, что на голове его воинственно встопорщился острый гребень, за плечами развернулись крылья.
– Но если она так влечет драконов, – рыкнул он грозно, так, что содрогнулись стены башни, – так может, и король ее не любит? Может, он тоже всего лишь привлечен ее ароматом? Ее красотой? Ее магией? Что скажешь, девица Ивон?
Он стоял теперь близко-близко к девушке, чуть касаясь ее лица рукой, быстро обрастающей чешуей, с длинными когтями на пальцах. Эти когти, острые и загнутые, как у хищной птицы, чуть касались ее кожи, но и этого было достаточно, чтоб ранить. Ивон ощутила болезненный укол, и с ее щеки, из-под блестящего драконьего когтя, потекла яркая струйка.
Валиант убрал руку и медленно, очень медленно слизнул алый потек, поцелуем затер рану.
Ивон чувствовала, как ее колотит от близости с драконом. Его жадные глаза были жуткими, его прикосновения – словно у хищника, обнюхивающего свою добычу перед тем, как вцепиться смертельным укусом в горло.
– Как ты думаешь, девица Ивон, – пророкотал Валиант жутко, – любит ли тебя король, или его влечение тоже наведенное? Ненастоящее? Магическое? И если он отойдет от тебя подальше, например, поселит в эту башню, и оставит тебя тут надолго, вероятно, оно рассеется? И он забудет тебя, – острый жуткий коготь легко подцепил прядку волос со лба Ивон, отвел ее в сторону, Валиант склонился над трепещущей Ивон, и она ощутила жар, исходящий от его тела. – Любая магия рассеивается с расстоянием... и со временем... особенно привлекающий аромат.