Пальцы короля, нежные и осторожные, скользили по ее шее, вправляя каждую напряженную, стянутую мышцу. Он прощупывал каждую косточку на хрупком теле девушки, и Ивон даже напугала та точность, с которой король угадывает очертания ее скелета.
Словно все строение человека он знал наверняка и точно, и не понаслышке.
Но ласковые прикосновения горячих ладоней короля делали свое тело, Ивон под ними таяла, плавилась, чувствуя, как кровь закипает в ее жилах, как воздух полнее наполняет ее легкие, и как он вырывается с блаженным постаныванием, когда чуткие пальцы короля скользят ниже и ниже по ее позвоночнику, распределяя по нему расслабляющее блаженство.
Он гладил ее всю, мял ее мягкую горячую распаренную кожу, сжимал бока и талию, покрывая все тело девушки блестящим масляным глянцем.
Его ладони легли на ягодицы Ивон, король сжал их, хищно и чуть сильнее, чем до того трогал кожу девушки, и Ивон задохнулась от стыда, понимая, что он раскрыл ее тело для себя и смотрит туда, где запретно. Где тайно, и где никто ее еще не видел.
Его пальцы, чуть надавливая, начали поглаживать, рисуя круги на ее ягодицах. Он разминали мышцы, отчего кровь бежала быстрее, и нет-нет, но соскальзывали вниз, касаясь сжавшегося пятнышка ануса.
От каждого этого прикосновения Ивон вздрагивала и стыдливо дергалась. То, что король касается ее в таком странном месте, было ей дико, она пыталась сжаться, закрыться, но его пальцы снова разводили ее мягкое тело, снова раскрывали ее, как спелый плод, и двигались в опасной близости от дырочки, которая вдруг начала тоже наливаться кровью и... желать.
Ивон зажмурилась и уткнулась лицом в подушку, вцепилась в нее зубами; пальцы короля гладили теперь только там, и касания их были не случайны. Один палец короля лег на ее анус, прижал пульсирующую дырочку, и гладил долго-долго, чуть прижав. Это была неспешная и мягкая ласка, но Ивон показалось – все меж ее ногами горит от неторопливых касаний короля. Она чуть слышно заскулила, чувствуя, как течет, как сок ее желания предательски благоухает в воздухе и чуть двинулась, лишь чуть, чтобы король что-то сделал. чтобы он перебил это жгучее ощущение. Но он сделал только хуже.
Теперь его пальцы порхали над ее телом, чуть касаясь ее ануса, а ей казалось – ее пронзают сотни игл, да так остро, что вздрагивает и подтягивается ее напряжённый живот. Сама не помня как, она оказалась на широко расставленных коленях, бесстыдно подняв вздрагивающие ягодицы, уткнувшись лицом в подушки, поскуливая и подрагивая.
Пальцы короля все гладили и гладили ее анус, чуть касаясь самыми кончиками мокрой кожи, и Ивон готова была умолять, чтобы он прекратил эту пытку или сделал что-то, что выведет ее из этой тонкой, напряженной, полной муки и блаженства дрожи.