Диана устроилась между братьями. Не выпуская из рук член Лео, поглаживая его, она точно так же обняла ладонью и член Эвана и осторожно провела его головкой по своим раскрытым, зовущим губам. Ее мягкий язычок осторожно коснулся возбужденной плоти дракона, и Эван вздрогнул от страха, перемешанного с возбуждением.
Диана ласкала головку его члена языком, мягко обводя ее, щекоча уздечку и чуть сжимая на головке губы, отчего Эван ахал и тоже весь подавался вперед, трепеща от удовольствия.
— Ведьма, что ты делаешь…
Диана рассмеялась, выпуская из губ плоть Эвана, но тот мотнул головой:
— Полностью, — хрипло произнес он. — Возьми его полностью!
Диана, посмеиваясь, глянула в его глаза, снизу вверх, как кроткая рабыня, да только в ее глазах танцевали лукавые бесенята. Она знала свою власть над этим мужчиной; но приказу его подчинилась. Все так же глядя Эвану в глаза, она сначала облизнула красную головку его члена, пульсирующего от напряжения, и медленно, — так, чтобы Эван поскуливал от нетерпения, — взяла его член в рот, глубоко, до самого горлышка, в которое дракон не терпеливо толкнулся с жалобным стоном.
— О, как хорошо, — стонал он, сжимая пальцами ее затылок, чувствуя, как девушка ласкает его языком и движется туда-сюда, отчего головка его члена скользит по ее языку. — Ирментруда, ты истинно ведьма, раз изобрела такую сладкую ласку.
Диана не ответила; она отпустила Эвана и принялась ласкать член Лео с той же нежностью и желанием, с какими до сих пор дарила удовольствие Эвану.
Она по очереди целовала их члены, ласкала их языком, и эта сцена покорности и нежной страсти заводила мужчин все больше.
— Не кажется ли тебе, — простонал Лео, когда настала его очередь, — что теперь настала наша очередь сделать ей хорошо?..
На самом деле он лукавил.
Просто сил терпеть у него больше не было, хитрая Ирментруда останавливала свои ласки прямо на краю удовольствия, и Лео дрожал от разочарования. Ее ласки были мед и горечь, ад и рай, пламя и холод, наслаждение и страдание, и Лео сам не знал, чего хочет — чтобы они длились вечно или чтобы кончились тотчас же.
Он оказался лежащим на спине, а Ирментруда Диана — верхом на нем. Леонард притянул девушку к себе, поцеловал ее губы, пахнущие им, и со стоном наслаждения почувствовал, как она осторожно надевается на его член горячим мокрым лоном.
Эван, шумно дыша, склонился над нею. Яростно рыкнув, он вцепился в ее плечо зубами, помечая свою самку болью, и взял ее в зад нетерпеливо и грубо, да так, что она вскрикнула и сжалась на членах обоих братьев, тоже причиняя им боль.