Я заказал картошку с курицей и чай. Сел за свободный стол, поставил цилиндр перед собой и приготовился к трапезе. Пища выглядела гораздо аппетитнее того, что подавали в гимназической столовой. По соседству ужинали три мужика, одетые не в длинные сюртуки, а в подобие пиджаков. Они что-то обсуждали меж собой, и я, пока ел, слушал их разговор.
Это были рабочие, а обсуждали они недавний случай на фабрике. Хозяин всем цеху урезал жалование, а когда несколько человек захотели узнать причину, управляющий их избил и прогнал.
— Жалобу надо писать в комитет, — сказал один из рабочих.
— Комитет? Не смеши, а то уморишь, — скептически произнёс второй. — Плевали они на нас, комитеты ихние, да комиссии. Заводчик-то сламу даст, да стол накроет. А те и сделают вид, будто всё рахманно.
— Гнать их надо взашей, заводчиков ентих, — пробурчал третий. — И царей надо гнать. Сколько кровинушки из народа попили.
— Надо, — тихо произнёс второй. — Только кто ж их погонит?
Мужики повздыхали о своей тяжкой доле, встали и ушли. А я доел свою порцию и тоже ушёл. Час был поздний.
Чтобы попасть домой, мне надо было пройти через подворотню и дворы в самый дальний угол, где и прятался мой подъезд или, точнее сказать, чёрная лестница. Когда подходил к арке, издали заметил двоих: девушку и какого-то рослого военного в зелёном кепи серо-зелёной шинели с погонами. Он держал девушку за руку.
— Отпустите, пожалуйста, мне надо домой, — просила девушка, пытаясь высвободить руку.
— Ну куда же вы так скоро? Я проводил вас, а вы себя ведёте столь неблагодарно.
Судя по голосу, офицер был под мухой. Он крепко сжимал плечо девицы, и та никак не могла вырваться из его стальной хватки. Подойдя ближе, я узнал её. Это оказалась та самая незнакомка, которой неделю назад уступил место в бричке.
Я снял перчатки. Наверное, не стоило налево и направо светить магией, но если жизни моей будет угрожать опасность, уже не до условностей.
— Эй, приятель! — окликнул я военного, подходя ближе. — Тебе непонятно сказано? Отпусти её.
Офицер повернул свою красную усатую харю и смерил меня наглым взглядом:
— А ты кто? Ты что ещё за хлыщ? Пшёл прочь!
Драки было не избежать.
Интерлюдия 1. Афанасий Давыдов
Афанасий Иванович развалился в кресле, закинув ногу на ногу, и созерцал полного мужчину, обросшего бакенбардами, что сидел за столом напротив. Николай Георгиевич Морозов, директор третьей гимназии, хоть и находился в своём кабинете, но заметно нервничал в присутствии гостя, однако Афанасия Ивановича это не смущало, он уже привык к тому, что многих приводят в волнение его неожиданные визиты. Появление заместителя главы священной стражи редко сулило что-то хорошее.