Дима все-таки написал мне. Я ответила, что все в порядке и завтра уже буду дома. Обратные билеты мы взяли опять на самое утро, так что когда я вернусь, Дима еще будет спать. Он прислал мне улыбающийся смайлик и на этом переписка закончилась. Зато шеф орал, как раненый бизон, когда узнал, что Белинский наш. Когда проорался, сказал никому не говорить, пока все бумаги не будут подписаны. Документы мы ждали к понедельнику, а в наше время электронного документооборота не было смысла торчать в Москве еще два дня.
Стас перенес на балкон кофейный столик и два кресла. Вид отсюда открывался роскошный. Кремлевские стены, мягко подсвеченные огнями, толпы гуляющих, негромкая музыка доносится даже до нашего балкона. И густо-синее небо, еще не успевшее налиться чернотой. Звезд, конечно, здесь не увидишь, кроме кремлевских, но хоть раз в жизни посидеть на балконе с таким видом, конечно, стоит.
Ненадолго отлучившись, Стас принес бутылку шампанского и поднос с какими-то закусками. В середине нашей долгой экскурсии мы хорошо пообедали, но сейчас я поняла, что совсем не против этих миниатюрных канапешек и брускетт.
— За Белинского! — Стас поднял бокал. — И за тех, кто его заполучил. За нас! А вернее, за тебя. Ты, конечно, очень рисковала, но это сработало.
Хрустальный звон разбавил шум с улицы и я пригубила шампанское. Прохладное, с фруктовыми нотками во вкусе — это было идеальное завершение дня. Я решила сказать ответный тост:
— Тогда и за того, кто сумел сохранить бесстрастное выражение лица и не убил меня во время рискованной речи. За тебя!
Мы снова чокнулись и расхохотались. Долгое напряжение наконец выходило наружу. Я поняла, насколько вымоталась за неполные сутки. Откинулась в кресле и не спеша потягивала шампанское. Стас вышел с балкона и через пару мгновений вернулся, протягивая мне какую-то коробочку. Взяв ее в руки, я ахнула. Это были те самые духи, что мне так понравились, и чей аромат все еще ощущался на запястье.
— Я подумал, что тебе очень идет этот аромат.
— Стас, я… я не могу его принять… — прошептала я, не в силах справиться с волнением. Слишком дорогой подарок. С одной стороны мне безумно хотелось взять коробочку и снова насладиться ароматом, а с другой стороны — это слишком явное проявление ухаживаний. Коллегам такие подарки не дарят, тем более без повода.
Стас улыбнулся и просто поставил духи на столик ближе ко мне.
— Тогда считай это премией. В конце концов Белинский — это твоя заслуга. Я не смог бы его заинтересовать так, чтобы у него глаза загорелись от нашего предложения.