— Мне подробности не известны, — спокойно ответил мужчина, одним легким движением откидывая со лба длинную прядь густых темных волос. — Смерть — это не то, чем я предпочитаю интересоваться.
— Даже если это смерть близких вам людей? — искренне удивилась я.
— Они не были мне близки, — сухо ответил Дмитрий, ставя уже пустую чашку на столик. Я к своей так и не притронулась, мало ли чем тут предпочитают заправлять напитки идейных врагов. — Ольгу я знал только как свою студентку, которая появлялась на моих занятиях реже, чем пролетает комета Галлея. А Элли… она была мне дорога исключительно, как сестра моего хорошего друга. Не больше, не меньше.
— А у меня есть информация, что вы не только обещали мари возобновление отношений, но и проявляли к своей погибшей студентке повышенный интерес, мужской, я бы сказала, интерес. И даже приглашали на свидание.
Несколько минут мужчина молча рассматривал меня, а после громко и заливисто расхохотался, запрокинув голову и еще больше став похожим на киношного героя.
— Дайте угадаю, — сквозь смех проговорил Лозовский. — Это вам её подружка наговорила?
— А если и так?
— Знаете, чем вы отличаетесь от моих студенток? — вдруг подался ко мне на встречу мужчина с шальной улыбкой, играющей на губах.
— Возрастом? — мрачно отозвалась я, с неприязнью наблюдая за этими маневрами.
— У вас не такая уж большая с ними разница, — отверг эту версию Лозовский. — Умом. И четким осознанием себя, своих сильных и слабых сторон, своих желаний и целей. В вас это видно. По глазам.
— Я бесконечно счастлива, что вы оценили мой богатый внутренний мир, но при чем тут это к тебе разговора? — проговорила я, пытаясь удержать на лице выражение вежливой заинтересованности.
— В отличии от вас, мои студенты умом не отличаются, — вздохнул мужчина с явным сожалением. — Наталья увидела во мне способ, как кардинально изменить свою жизнь. И попыталась реализовать свой план по заманиванию меня в свои женские сети. Но она не знает то, что знаем мы с вами, правда?
Последние слова он произнес доверительным шепотом, все еще нависая над столиком и явно пытаясь сократить расстояние между нами.
— И что же мы с вами знаем? — деланно удивилась я.
— Что взрослого мужчину одним только молодым телом, находящимся в сомнительном состоянии, не заманишь. Ни в кровать, ни под венец, — он откинулся назад и заговорил уже нормальным голосом, а не таинственным полушепотом: — Надо быть личностью, а у неё этого нет. И вряд ли когда-нибудь появится. О чем я ей и сообщил. А она обиделась и, видимо, ложными сведениями решила мне отомстить.