— Так это он тебя так! — заорал Макс, отчего я невольно вжалась в сидение.
— Ты можешь не орать? — попросила я тихо. — И так паршиво.
— Тебе надо в больницу, — решительно заявил друг и провернул ключи в замке зажигания. — А потом ты мне все расскажешь!
— В больницу мне не надо, — отрезала я. — Там очень сильно удивятся, когда к утру у меня уже все заживет.
— А точно заживет? — с тревогой глянул на меня Макс, пытаясь встроиться в поток машин.
— Очень сильно рассчитываю на это, — проворчала я, потянувшись к бутылке с водой, оставленной на заднем сидении кем-то из подруг. — Да и рассказывать нечего. Лозовский все отрицал, а когда я начала ему угрожать, показал, кто на селе самый большой песик.
— И кто? — рассмеялся Макс, но тут же оборвал смех едва я застонала от слишком резкого рывка машины.
— Выяснилось, что он, — пришлось признать мне. — А еще выяснилось, что Лозовский далеко не человек.
— А кто?
— Бабуин степной! — выругалась я, сцепляя зубы. — Но это по совместительству, а с основной должностью пока не разобралась. Могу сказать только одно — я с подобным раньше не сталкивалась. Его магия… она очень сильная, сильнее, чем все, что я когда-либо видела. Я допускала, что он оборотень, но…
— Но? — переспросил Макс, бросив на меня странный взгляд, однако я была слишком уставшей, чтобы тревожится еще и об этом.
— Но оборотни не умеют растворяться в воздухе, — закончила я и прикрывая глаза попросила: — Отвези меня к бабушке.
Во всем надо видеть свои плюсы. В стычке с Лозовским сильно пострадала не только моя гордость, но и внешность. К счастью, имелся и один положительный момент — появился предлог, чтобы досрочно свернуть встречу с отцом, сославшись на необходимость восстанавливать здоровье. Только это и утешало меня, пока я медленно поднималась в бабулину квартиру после прощания с Максом. О том, что отец раньше меня прибыл на место встречи, я уже знала.
Как?
Ну, просто у жителей дома, где обитала бабуля не имелось привычки перегораживать белым джипом въезд во двор. А еще мало, кто из горожан таскался везде со своей свитой, состоявшей из двух десятков крупных мужиков, чьи каменные лица скрывались за черными очками. Иногда мне казалось, что в попытке не выделяться отец пытался подражать американским гангстерам, явно насмотревшись третьесортных блокбастеров. Но тут же возникал вопрос — когда он мог их насмотреться, если в мир смертных выбирался крайне редко и каждый раз стремился побыстрее вернуться в море к родным ракушкам?
— Солнца нет, а я в панаме, да? — кивнула я одному из каменнолицых, истуканами застывших у входа в подъезд, тонко намекнув, что их черные очки очень органично смотрятся в условиях практически исчезнувшего за горизонтом светила и наступившей вечерней поры.